Отбывший царское наказание, закалённый ссылкой, Александр Сергеевич Пушкин вынужден расстаться с иллюзией «творчества без ограничений»…
Это было похоже на «сарафанное радио». Некий «достоверный рассказ» некого доктора Фуше повествовал о жестоком царе на острове Ява. Там вождь, отравляя наконечники стрел, использовал сок ядовитого дерева. Чтобы его добыть, посылали к дереву провинившихся соплеменников. Доставив ядовитый сок царю, преступники умирали.
Яд абсолютной власти
Пушкина отправили в ссылку за вольные стихи. Имеется в виду хулиганская поэма «Гаврилиада» и мятежное стихотворение «Андре Шенье».
Так он «получил по шапке». Оказалось, что поэт несет ответственность за то, к чему призывает в своих произведениях. А царская власть не потерпит призывов к атеизму или революции.
Понимая тяжесть своих «прегрешений» против абсолютной монархии, Александр Сергеевич нуждался в освобождении от чувства обиды. Ему надо было «закрыть» этот печальный эпизод, залечить душевную рану.
Стихотворение «Анчар» поэт начинает с пейзажа. Он описывает пустыню, преувеличивая её «неуют» и называя «вселенной».
Обыкновенному дереву анчар он придает жуткие смертельные свойства и уверяет, что такого монстра природа могла создать только в «день гнева». То есть, сама природа разгневалась из-за грехов человеческих и «породила» средство ликвидировать, уничтожить преступных людей.
Но судить людей взялся не Бог, а такой же человек. Человек, облеченный властью – вождь, царь или король. Словом тот, кто захватил неправедно абсолютную власть над судьбами подвластных людей. Он, очевидно, забыл, что подвластные – это те, кому он обязан покровительствовать. Кого он должен обеспечивать, воспитывать, в конце концов. А не убивать же за малейшую провинность!
Художественная мастерская: процесс символизации
В лирическом стихотворении с элементами баллады (сюжетная линия) А.С. Пушкин применил свой излюбленный четырехстопный ямб.
Сок анчара – инструмент казни – он назвал «смертельной смолой».
При помощи метафор он рассказал о природе, способной сотворять необходимые вещи, о вихре, набегающем на древо смерти, о человеке, послушно отправившемся на погибель (не пошел, а «потек»).
Эпитеты раскрасили картину: пустыня стала «чахлой и скупой», зелень «мертвой», сок «прозрачным». Инверсия расставила смысловые акценты. Сравнение («как грозный часовой») олицетворило символический образ.
Каким бы страшным не стало изображенное Пушкиным дерево, страшнее его тот владыка, который использует это смертельное оружие по своей жестокой воле.
Уважаемые читатели! Вам могут быть интересны и другие статьи канала.
«И она вошла в уборную государыни…»
Евгений Онегин как идеальный менеджер
«Евгений Онегин»… А почему не «Татьяна»?
«Глупая луна на этом глупом небосклоне…»