У Вики в свидетельстве о рождении вместо сведений об отце – прочерк. Мать заставили дать ей отчество, но для Вики это был пустой звук, она его не любила и не пользовалась. Просто Виктория, для знакомых – Вика. Родилась она в тот год, когда страна (ну, значительная её часть, по крайней мере), засматривалась мексиканским сериалом про девушку с другим именем и незатейливым названием.
Она несколько раз спрашивала мать об отце. В раннем детстве мать отшутилась. Мол, папу Бог не послал, а ребёночка хотелось, вот и намолила. В старшей школе сказала, что отец Вики исчез в 90-х, ещё до её рождения. А когда Вике потребовалась анкета для поступления на госслужбу, мать заявила, что с отцом Вики было просто случайное знакомство, без обязательств, имени она не помнит, сведений о нём не имеет. Для анкеты это подошло, Вику приняли, но мысль найти отца и выяснить правду о своём происхождении Вику стала занимать.
Матери она не верила. Она любила её, не конфликтовала, но считала, что об отце мать врёт. Возможно, её отец – бандюк 90-х, погибший в перестрелке или сгнивший в колонии. Возможно, её отец – «новый русский», бросивший беременную любовницу. Это были бы весьма вероятные версии для 90-х годов. Было очевидно, что Вика похожа не на мать, а на того неизвестного отца. Мать – высокая русоволосая женщина с серыми глазами. А у Вики глаза тёмно-карие, черные волосы и смуглая кожа. И рост у Вики был почти на десять сантиметров ниже, чем у матери.
Через год после окончания института Вику встретили со службы. Невысокий коренастый мужичок, неопределённого возраста, неопрятный, со стриженным ёжиком седых волос.
– Петрова Виктория? – Спросил он, недобро улыбаясь.
Вика обошла его и ускорила шаг.
– Куда от родного отца побежала?
Вика замерла. Она ещё раз осмотрела объявившегося папашу. «Так выглядят бывшие зеки», – промелькнуло у неё в голове. Версия с бандюком обрела реальность. Она оценила степень опасности. В конце концов, на конечной автобуса немало народа, до КПП с вооружённой охраной – метров пятьдесят, да и она сама вполне может оказать сопротивление, если что.
Дальше она слушала монолог своего папаши. Он не интересовался её жизнью, он жаловался на свою. Как несправедливо она сложилась, как ему плохо, как он одинок. Закончилось всё банальным требованием денег. Ах, нет, не банальным. Папаша требовал ежемесячного содержания. «Десяточку мне, много мне не надо». В случае отказа обещал сообщить на место службы Виктории информацию о том, что та скрыла наличие судимого отца. Все романтические ожидания Вики улетучились моментально. То, что платить нельзя, она поняла сразу – никакого доверия этот тип не внушал. Десяточку, потом – двадцаточку, а потом… Она повернулась и пошла по улице, что ей кричал папаша – она не разобрала.
Дома она заставила мать сказать правду. А правда была невесёлой. Вика оказалась дочерью насильника. Мать изнасиловали в центральном парке, среди бела дня. На её крики подбежали двое мужиков, но они опоздали. Хотя, скорее всего, они спасли ей жизнь.
Ни парня, ни мужа у матери на тот момент не было, поняв, что она забеременела, она испугалась. Тем не менее, на аборт не решилась и на свет появилась Вика.
Вскоре Вику вызвали в суд: папаша решил установить отцовство. Решение было принято по результатам генетической экспертизы. У Вики появился «отец». Он по-прежнему гнул свою линию – ему должны заплатить. А то теперь он официально отец Вики и если на службе у неё узнают, что он сидел за изнасилование (а ещё за разбой, причинение тяжкого вреда здоровью и умышленное уничтожение имущества), то карьера Вики на госслужбе закончится.
Понимая, что «отец» не успокоится, Вика пошла в кадры и заявила об изменении данных в личном деле. Приложила копию решения суда, сообщила об известной ей судимости отца. К этому времени она прослужила два года из пяти, на которые у неё был заключен контракт. Увольнять её не стали – формального повода не было, но Вике намекнули, что о карьерном росте можно забыть.
Вскоре Вику ждал ещё один вызов в суд. Папаша требовал алименты. У него вторая группа инвалидности, полученная сами, знаете где, работать он не может, а у дочуры – твёрдый заработок. В суде он занял позицию, что, мол, не знал о рождении дочери, он вообще на матери Вики жениться хотел, а она на него – заявление. А после освобождения сразу не смог найти. В общем, не уклонялся он, а мать Вики на алименты не подавала, а если бы подала, то он бы заплатил.
Суд отказал в удовлетворении иска, посчитав, что о рождении дочери истец всё-таки знал. Помог архив МВД. Истец решение суда не принял, но апелляция ничего ему не дала. Тем не менее, он считает, что морально прав – если бы не он, Вики вообще бы не было на свете.