27 мая 2020 года исполнилось 115 лет Цусимскому сражению – крупнейшей трагедии русского флота за всю его историю.
В Цусимском бою Вторая Тихоокеанская эскадра под руководством адмирала Рожественского была разгромлена японским флотом, руководимым адмиралом Того. Часть кораблей была потоплена, часть взята в плен, часть интернирована в нейтральных портах. При этом по количеству броненосцев и орудий главного калибра русские даже превосходили японцев, у которых преобладали броненосные крейсера и орудия среднего калибра.
Кроме того, ряд специалистов считает, что отсутствие боевого опыта у комендоров 2-й Тихоокеанской эскадры тоже не могло иметь решающего значения, так как точность прицеливания была в начале XX века невысокой, соответственно и процент попаданий примерно одинаков.
Главным фактором, приведшим к разгрому, стали «неправильные снаряды». Русская эскадра применяла в основном бронебойные, начинённые пироксилином. Подразумевалось, что такой снаряд за счёт своей кинетической энергии должен «воткнуться» в броню, после чего сработает взрыватель. Но эффективность в этом случае очень сильно зависела от дистанции огня. На расстояниях свыше 20 кабельтовых, на которых и проходил Цусимский бой, русские снаряды в большем числе случаев просто отскакивали от японской брони либо не разрывались, пробив насквозь небронированную поверхность (паровую трубу или надстройку).
Есть и ещё одна версия: влажность пироксилина в русских снарядах была специально повышена до 30% из-за боязни его самовозгорания при движении через тропические моря. Это приводило к тому, что даже при срабатывании взрывателя пироксилин часто не реагировал. Решение его переувлажнить оказалось преступным. И если учесть, что ещё и взрыватели были замедленного действия, то русские корабли стреляли больше болванками, чем снарядами.
Японцы же сделали ставку на фугасные снаряды, начинённые так называемой шимозой, которые взрывались даже от удара о воду. Серьёзную броню они не пробивали, но вызывали пожары, сносили дымовые трубы и надстройки, поражали градом осколков оптические приборы и экипаж через смотровые щели.
В то же время русские не могли сократить дистанцию из-за разницы в скорости хода. В эскадре имелись броненосцы-тихоходы старых годов постройки, и чтобы они не отстали, приходилось двигаться медленнее японцев. Пользуясь этим, адмирал Того диктовал противнику ту дистанцию боя, которая была выгодна ему: 30 кабельтовых и выше – до 55-ти.
Но в начале боя Того попался на удочку Рожественского, когда пользуясь преимуществом в скорости хода попытался "наложить планку" на голову русской эскадры. Рожественский же выстроил эскадру двумя колоннами в виде "уступа". В результате, головной броненосец "Микаса" попал под сосредоточенный огонь и за первые 15 минут боя получил около 15 попаданий, из них половину 12-дюймовыми снарядами главного калибра. Будь снаряды получше, "Микаса" мог выйти из строя в самом начале битвы, и неизвестно, как бы события развивались дальше...
В ходе дальнейшего боя Того больше не ошибался - он использовал следующий приём: головной броненосец «Микаса» постоянно опережал головной корабль русских «Князь Суворов», что позволяло эффективнее обстреливать русского флагмана, а своего «прятать» от огня вражеской эскадры. В итоге на «Суворове» полыхали пожары, вышли из строя все орудия крупного калибра, а адмирал Рожественский был тяжело ранен и в бессознательном состоянии эвакуирован с корабля. Практически беззащитного «Суворова» позже торпедировали японские миноносцы.
Некоторые военные историки полагают, что единственным шансом изменить ход боя или, по крайней мере, нанести японцам больший ущерб был поворот «все вдруг» пяти скоростных русских броненосцев в сторону японской эскадры. Устроив «кучу малу» на близкой дистанции огня, русские корабли получили бы шанс сделать попадания своих бронебойных снарядов более эффективными. Однако, к тому моменту, как это стало понятно, управляемость эскадрой была потеряна…