Грандиозный проект поворота сибирских рек на юг, разрабатывавшийся в 1970–80-х, мог кардинально изменить облик Западной Сибири. В нем планировалось использовать даже ядерные взрывы. О том, почему Обь так и не повернули вспять, кто был сторонником грандиозной авантюры и зачем в большой Тюменской области взрывали ядерные заряды — в материале NEFT.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 612 «О перспективах развития мелиорации земель, регулирования и перераспределения стока рек в 1971–1985 годах» приняли 24 мая 1970 года. В нем обозначили первоочередную необходимость к 1985 году перебрасывать 25 куб. км воды в год в Азию. Планировалось делать это из Оби по судоходному каналу в Узбекистан. Второй этап проекта предусматривал поворот вспять Иртыша — в Казахстан, к Амударье и Сырдарье.
В рамках этой же идеи в районе реки Печоры в Пермском крае запустили проект «Тайга». Он предусматривал строительство канала между Печорой и Колвой. Для его прокладки предполагалось произвести 250 ядерных взрывов. Сделали только три, в результате чего образовалось озеро Ядерное длиной 700 м и шириной 380 м. Сейчас это место очень популярно у рыбаков и грибников. Канал так и не достроили.
Поворот сибирских рек обсуждают до сих пор
После взрывов в Пермском крае от этого метода в Западной Сибири отказались — радиация оказалась слишком сильной. Однако сама идея повернуть реки вспять, пусть и без ядерного оружия, все же не отпускала умы советских лидеров. Водные артерии спасли ученые, рассказал NEFT академик РАН, директор Института проблем освоения Севера Владимир Мельников.
«Все ученые были против. Погубить нашу великую сибирскую реку (Обь — прим. ред.) ради того, чтобы временно закрыть проблему орошения рисовых полей в средней Азии — это было убийственно для нас. Река — это природное явление. Трудно себе даже представить последствия такого грубого вмешательства. Это и изменение климата, и проблемы для сельского хозяйства», — говорит Мельников.
Сторонником проекта был Геннадий Богомяков, первый секретарь обкома КПСС, руководивший Тюменской областью в 1973–1990 гг. Однако после визита в регион нового генсека КПСС Михаила Горбачева от проекта окончательно отказались. Вместо этого Горбачев поставил Тюменской области задачу наращивать добычу нефти.
Тем не менее, проект переброски Оби и Иртыша на юг обсуждался несколько десятилетий. В его разработке в советское время участвовали тюменские филиалы московских НИИ. Более того, в научных кругах он живет до сих пор, рассказал тюменский эколог Альберт Фахрутдинов. По его словам, в последний раз несколько докладов на тему поворота рек были сделаны около пяти лет назад на одной из научных конференций.
Тем не менее, Фахрутдинов не верит в возможность возрождения проекта: «На сегодня этого просто не позволит общественность. У нас при попытке вырубить 280 деревьев в Тюмени горожане разбили палаточный лагерь, чтобы не дать уничтожить рощу. Что уж говорить о повороте рек».
«Мирный атом» в Тюменской области привел к мутациям
Хотя большая Тюменская область избежала строительства каналов с помощью «мирного атома», здесь устраивали подземные ядерные взрывы, чтобы увеличить отдачу нефти и газа от скважин, говорит Владимир Мельников. По словам историка-краеведа Александра Петрушина, в 1965–1988 гг. было произведено 12 таких взрывов. Из них только один — «Тавда» — был на юге региона, в Нижнетавдинском районе в октябре 1967 года. Подземную полость, образовавшуюся после взрыва, планировалось использовать как хранилище газа, но его так и не построили.
При организации взрывов важно было решить вопросы логистики: как доставлять на место ядерные заряды. В нижнетавдинском случае использовали старую железную дорогу, оставшуюся со времен «Тавдалага» — одного из подразделений ГУЛАГа.
После взрыва местные охотники отмечали необычно большое количество мутаций у животных. Так, промысловикам попадались одноглазые лоси и куницы с мутациями лап и половых органов. Проведенная спустя 45 лет, летом 2012 года, проверка Роспотребнадзора не выявила превышения радиационного фона.
В северных округах число мирных ядерных взрывов было существенно больше, говорит Петрушин. Крупнейший, по его словам, был в Нефтеюганском районе. Результатом стал рост числа онкологических заболеваний у местных жителей. Последняя попытка использовать «мирный атом» относится к 1988 году, когда планировалось произвести взрыв в районе Нового Уренгоя. «Но это было уже время гласности, местные стали протестовать и взрыв был отменен», — говорит Петрушин.
По словам Альберта Фахрутдинова, в Западной Сибири до сих пор не решены проблемы с наследием, оставшимся из-за «мирного атома». Так, объект на 65-м км Салаирского тракта в Нижнетавдинском районе числится как место складирования радиоактивных отходов. «Место взрыва не охраняется, до сих пор нет управляющей организации, которая бы отвечала за состояние объекта. И таких неохраняемых мест в большой Тюменской области много», — говорит Фахрутдинов.
Неподалеку от этого места располагается Велижанский водозабор, питающий Тюмень. В 2016 году, при утверждении схемы водоснабжения, власти заявили о переводе города исключительно на подземные источники воды. В Нижнетавдинском районе было решено построить второй водозабор.
Проект раскритиковали экологи, указавшие на близость места ядерного взрыва. Заместитель главы Тюмени Павел Перевалов тогда заявил, что полость, образовавшаяся после ядерного взрыва, и водоносный горизонт залегают на разных глубинах и опасности радиоактивного заражения нет. В итоге для Тюмени была утверждена концепция водоснабжения исключительно из подземных источников. Альберт Фахрутдинов и ряд других экологов продолжают считать строительство второго подземного водозабора неподалеку от места ядерного взрыва ошибкой.
Николай Худяков
Фото обложки: pixabay
Оригинал материала был опубликован на сайте интернет-газеты NEFT: https://neft.media/article/mirnye-jadernye-vzryvy-kak-v-tjumenskoj-matreshke-hoteli-povernut-reki-na-jug-i-sozdat-podzemnye-hranilischa
