Все началось с этих странных птиц. Всего несколько подозрительных ворон на школьном дворе не особенно привлекали к себе внимание, но другие пернатые их сторонились, и Маша это заметила. Перья похожи на черные маслянистые кляксы, клюв у каждой — небрежная ломаная линия. Какой-то голубь подошел слишком близко к одной их неподвижных фигур и тут же был атакован с пугающей яростью.
Маша, чья парта находилась у окна, наблюдала, как застывшие силуэты неожиданно ожили и, будто по команде, все 4 головы повернулись в одну сторону. Взметнулись угольные крылья и темная стая погналась за ретировавшимся голубем. "Птицы, как с Витиных картинок", — подумала Маша.
Витя сидел за последней партой через ряд от Марии. Самый худенький и низкорослый из всех восьмиклассников. До слез довести — раз плюнуть. При этом и без того огромные влажные глаза кажутся еще больше из-за толстых стекол очков. Походка у него странная, запинается на ровном месте, краснеет, от волнения начинает заикаться... Такие становятся изгоями с первого класса, а он еще и новичок у них.
Не то чтобы это был класс дегенератов, но в коллективе достаточно одного агрессора и пары его приспешников — они будут мучить свою жертву с молчаливого согласия остальных, а иногда и с одобрения. Такую роль взял на себя Олег. Наглый, коренастый и туповатый. Его побаивались и никто даже не пытался заступиться за Витю. Сам же Виктор всегда все сносил безропотно. Молчаливый мальчик все время что-то рисовал в своих тетрадках. Все листы были покрыты карандашными и чернильными картинками: птицы, монстры, странные узоры... Вот и сейчас он с воодушевлением водил ручкой, хотя на его щеке еще не остыла красная отметина — Олег на прощание отвесил ему оплеуху и ушел прогуливать последний урок.
Маша задумчиво рассматривала Витю, когда ее внимание вновь привлекло происходящее на улице. Олег собирался тихо уйти домой, но ТИХО у него не получилось. Мария с открытым ртом смотрела на то, как он нелепо размахивает руками и отбивается от нападающих птиц. Те же самые вороны. Они атакуют его уже целым десятком. Клюют в голову, метят в глаза. Олег кричит и ругается. Учительница тоже услышала шум. Она открыла окно и велит прогульщику вернуться в класс, но ему уже не до того. Птицы словно обезумели. Олег побежал.
На следующий день Олег в школу не пришел. Два его друга — так сказать, левая и правая рука в расправах над Виктором — были какие-то притихшие и о чем-то шептались.
— Его мать мне вчера ночью звонила, — долетел до Маши обрывок их разговора, — ...не нашли...
Заинтригованная Мария удивлялась все больше: забитый заморыш Витя будто переродился за ночь. Сутулые плечи расправились, походка стала уверенней, на лице появилась довольная улыбка и какая-то злая затаенная радость. Почувствовав ее взгляд, Виктор повернул к ней голову. "Отведи глаза!" — с какой-то неожиданной тревогой подумала Маша. Но он смотрел на нее смело и с интересом, а она глядела на него как загипнотизированный кролик. Тревога ее росла.
После уроков, собираясь домой, она все еще чувствовала на себе прожигающий взгляд странного одноклассника. Теперь Маша боялась поднять на него глаза, зато заметила, что пока Виктор следит за ней, словно кот за мышью, за самим Виктором наблюдают друзья Олега. Они явно что-то задумали.
Он шел за ней всю дорогу от школы. Держался на расстоянии, будто не решаясь приблизиться, но у Маши мурашки бежали по телу. "Ты и в подъезд за мной попрешься? — зло подумала девочка, — нет, только не это..." Витя, наконец на что-то решившись, действительно вбежал за ней в открытую дверь парадной.
— Маша! — окликнул он ее.
Шум вбегающих следом за ними одноклассников не позволил Вите договорить. Два приятеля Олега, оказывается, тоже шли за ними.
— Четырехглазый! — они были настроены решительно, — куда собрался? В гости к Машке?
Чего эти дураки хотели? Спросить за друга? Порвать волшебные Витины тетрадки с рисунками? Неужели они не видят, какая у него в глазах тьма?..
Полумрак подъезда будто сгустился вокруг них. Маша напряженно ждала, что же будет дальше. А дальше Виктор с каменным лицом снял свой рюкзак и приоткрыл его. Оттуда что-то вырвалось. Фонтанирующая струя черного цвета ударила в стену под потолком. Капли жуткой субстанции, словно ртуть, пришли в движение и сложились в четкий рисунок. Рисунок стал расти. Так бывает, когда на мокрый альбомный лист кисточка роняет маленькую каплю краски — она начинает растекаться по влажной поверхности причудливым пауком.
Паук все разрастался, приводя подростков в оцепенение, а потом отделился от стены. Тут Маша закричала и бросилась бежать вверх по лестнице. Снизу раздавались сдавленные булькающие звуки.
Она не спала всю ночь. Тем более после того, как в окно ее спальни тихонько постучали. Нарисованная ворона рассматривала сжавшуюся от страха Машу. Потом подмигнула ей желтым глазом и упорхнула.
В классе отсутствовали трое. Витя с уверенностью победителя перетащил вещи Маши на свою парту и усадил девочку на стул рядом с собой.
— Я тебя домой сегодня провожу, — спокойно улыбнулся он.
— Х-х-хорошо, — пролепетала Маша. Она стала заикаться, когда волнуется.