Найти тему

Окурки

Александр Полторацкий лежит на постели лицом в потолок, он не может уснуть. Сосед Александра Полторацкого лежит неподалеку на точно такой же постели только без простыни и пододеяльника. Сосед храпит так, будто у него в ноздре щеночки скулят. Александр Полторацкий встаёт с постели и подходит к соседу, не сгибая спины, одной рукой будит его. 

- Будьте добры, дышите вверх. Так достигается бессмертие, - говорит Александр Полторацкий своему соседу, даже не глядя в его испуганно-округленное спросонья лицо. 

- Разумеется, да. Я обязательно схожу туда завтра, - отвечает сосед и с чувством выполненного долга переворачивается на другую сторону.

Не трудно догадаться, что сосед Александра Полторацкого не сумел воспринять ведическую мудрость, преподнесенную в столь поздний час. Он был неподготовлен. Но мы никогда не можем предсказать, как слова повлияют на формирование этой реальности. А уж тем более той. Сосед Александра Полторацкого перестал храпеть. 

Александр Полторацкий лег обратно в свою постель и закрыл глаза. Сосредоточившись на одной, возникшей в сознании произвольно, сцене из прошедшего дня, он погружается в сон. В его сознании уже не столь ясно воспроизводится сцена из прошедшего дня, она будто уходит куда-то на задний план и, не останавливаясь на этом, удаляется все дальше. Шевеление пальцем происходит не сразу после того, как Александр Полторацкий изъявляет своему телу желание сделать это, а с некоторой задержкой. Кажется, палец производит шевеление только спустя минуту, да и то исключительно из уважения к Александру Полторацкому, про себя считая, что такое капризное любопытство не пристало бы человеку столь безоглядной души, как у Александра Полторацкого. 

Сцена, которая представляется Александру Полторацкому вот какова. Они с соседом вышли до забора по малой нужде, и сосед, подняв руки выше головы, сказал: "Смотри, без рук". "Я Сергей Безруков", - сказал сказал сосед и протянул руку для рукопожатия. 

Александр Полторацкий перестает держаться за эту сцену, он проваливается. Он чувствует свое тело, но сам как будто стекает. И тут возникает нечто, что помимо него, нечто невраждебное, но инородное. Оно где-то рядом, но он может пройти мимо. Александр Полторацкий хочет приблизиться. 

Лифт движется вниз, кнопка первого этажа горит красным ободком. Слева на стене лифта приклеено объявление: "Граждане! Берегите лифт, не допускайте шалости детей, озорства подростков и повреждения лифтового оборудования". В лифте едет сосед Александра Полторацкого и девушка с пакетом молока. Сосед только что наговорил грубых приятностей девушке с пакетом молока, и та пока не может найтись, что ответить. Она хочет принять комплименты, но они слишком нарочиты, а отказаться она боится. Она нейтрально улыбается. Сосед прикасается к руке девушки, которой она держит молоко. Она возмущена. "Я Сергей Безруков", - говорит сосед и гладит ее пальцы. Лифт останавливается. 

Александр Полторацкий остаётся в медлифтовом пространстве, он видит крышку лифта, чувствует досаду и возбуждение. Александр Полторацкий повторяет про себя: "Это было до того, как я узнал, что можно называть что-то несправедливостью". Он повторяет это ещё раз и оказывается на тропинке в поле. Вокруг все жёлтое, сверху голубое, и солнце светит ярко. Александр Полторацкий не чувствует жара. Его смущает это, он не верит происходящему. Справа начинает стрекотать сорока. Александр Полторацкий жмурится, ему неприятно. Сорока, не прерывая своего стрекота, говорит: "Каждая птица поет как она умеет. Кто-то заливается песней, а кто-то каркает". 

Александр Полторацкий просыпается. Раннее утро, в окошке уже светло, но лед на стекле ещё не начал подтаивать. Сосед Александра Полторацкого спит животом вверх, он храпит с дробным присвистом. В уме Александра Полторацкого крутится фраза из сна, начало которой он не в состоянии вспомнить. Он помнит только ее вторую половину. Александр Полторацкий безостановочно повторяет ее, не вникая в смысл слов, надеясь, что начало фразы таким образом всплывёт само по себе. 

Проходит некоторое время. Сосед Александра Полторацкого просыпается и, повернувшись на бок к Александру Полторацкому, говорит: "Все же только одно в жизни достойно жизни - это сон". "...остальное - сухофрукты, субпродукты, манная каша", - заканчивает одними губами Александр Полторацкий.