Муж меня бросил, уйдя к другой, я думала, что мне не хватит сил жить дальше. Ночами и днями рыдала, спрятавшись в ванной.
Через некоторое время пришлось взять себя в руки ради деток. А вскоре мне стал оказывать знаки внимания учитель моего сына семиклассника. Красивый мужчина. Ему тогда было 37, а мне — 46. Так и решили жить вместе. Дима был очень внимательным и заботливым! Ужин мог приготовить, в доме с уборкой помогал, у деток домашние задания проверял. Конечно же я решила, что вот она, мечта сбылась о счастливой семье. Все было просто великолепно, пока Дима не начал заводить разговоры о детях. Сколько бы я ни пыталась ему объяснить, что уже поздно мне и не смогу забеременеть и выносить ребенка, он не желал ничего слушать. Возил меня по разным докторам, уговаривал сделать ЭКО или найти суррогатную мать. В итоге я решила ему сказать, что нам будет лучше разъехаться, но неожиданно случилось горе. Дима обожал быстро ездить на мотоцикле и в тот страшный день, не справившись с управлением, попал в жуткую аварию . Трое суток Дима находился в коме, а потом все же ушел из этого мира. На его похоронах громче всех рыдала наша соседка с третьего подъезда, студентка педагогического института Леночка. Меня страшно удивила такая не адекватная реакция. С Леной частенько пересекались во дворе, и, понятно, что она должна быть огорчена, но чтобы так лить слезы… Все встало понятно через пару недель, когда Лена зашла ко мне, чтобы открыто поговорить. Оказывается, что Лена в положении… и от кого от Димы! Она просила не сомневаться в ее честности со мной, и что было у них только однажды, когда я отвозила детей к моим родителям в соседнюю деревню. По началу мне очень хотелось ее побить, во мне кипела злость. Но, позже со временем, я приняла решение оказывать ей всяческую помощь в воспитании ее ребенка. Родился замечательный мальчик так похожий на Димочку, который сегодня ходит в шестой класс. Мы с Леной его просто обожаем и воспитываем вдвоем. Мои-то ведь выросли, улетели из родимого гнезда в Москву. Вот такая я идиотка, возможно, но иначе просто не мог