ГЛАВА 5. Игра по поддельным правилам
Во Владимир мы приехали к обеду. Несмотря на желание Карины отправиться сразу в собор, я заставил ее сначала поесть в кафе, а потом затащил в Золотые ворота. Экспозиция небольшая, но весьма милая. А у скафандра Валерия Кубасова так вообще минут пять простоял.
Потом пошли в Дмитриевский собор. Пришли минут за тридцать до начала службы, чтобы спокойно осмотреться. Дата строительства впечатлила, самый конец двенадцатого века. Но я, что-то подобное уже видел. В Смоленске, когда был там в командировке. Только тот в двадцать первом построен. Больше восьмисот лет разницы, а, если выкрасить одинаково, то спросонья перепутать можно. Строгая канонизация. Типовые серийные застройки. В Новых Черемушках к концу семидесятых разнообразия в архитектуре побольше было.
Служба не впечатлила. Игорь бы сказал: «Не торкнуло!». Аляповатая безвкусица красок, да заунывность звукового сопровождения. Небольшое оживление внес появившийся архиепископ Владимирский и Суздальский. К нему выстроилась небольшая очередь местных служителей. Целовать руку. Честное слово, взрослые мужики же! Некоторым давно уже за пенсионный возраст перевалило.
Народу в соборе немного собралось, что меня очень удивило, — человек тридцать, не более. Причем половина явно праздношатающиеся туристы. Не все так плохо на Руси.
Вечером в гостинице, выйдя из душа, завернутая в полотенце жена села ко мне на кровать. Ее печальные светло-серые глаза смотрели с затаенной болью.
— Сережа! Почему ты не даешь спасти нашего сына?
И заплакала, уткнувшись в мою грудь.
Я лежал на спине, молча гладя ее мокрые волосы. Всхлипывающая Карина постепенно затихла и уснула. Тяжелый день сегодня, намаялась. Мне удалось подняться, не разбудив ее. Потом аккуратно взял на руки, жена что-то сонно пробормотала, обхватив рукой мою шею. Я медленно ходил по номеру, освещенному настольной лампой у изголовья кроватей, боясь споткнуться об упавшее на пол полотенце. Карина тихонько посапывала возле левого уха, а ко мне приходило ясное понимание, что нести в руках горе намного труднее, чем счастье. Надолго ли хватит сил?
Глубокой ночью или скорее уже под самое утро Карина залезла ко мне под одеяло. Это была совсем другая женщина. Нежная, страстная, сводящая с ума. Трепетно любящая и понимающая, что безумно любима. Моя и только моя. До самого утра.
* * *
Морозы, набросившиеся на Нижегородскую и Владимирскую области, раскрасили путешествие необычайными красками. Ослепительное солнце, белоснежный искрящийся снег, светло-голубое бездонное небо днем и ярко-звездное по ночам, нарядные, словно невесты на выданье, разрисованные изморозью деревья. После Москвы с ее, вечно покрытым серыми облаками зимним небом, нам казалось, что попали в сказку. Если бы еще день не проскакивал так быстро, да машина по утрам легче заводилась!
В Городец съездить советовал Грэг, побывавший там летом. Чтобы обязательно зайти в музей самоваров. От Нижнего Новгорода совсем недалеко, и мы приехали в этот маленький городок после обеда. Короткий день уже катился к закату, и низкое солнце так красиво светило сквозь туман, поднимающийся от незамерзающей даже в тридцатиградусный мороз Волги из-за близости гидроэлектростанции. Широкое желтое зарево с ярким диском. Уютно расположившийся на высоком крутом берегу Городец произвел неизгладимое впечатление. Мой фотоаппарат щелкал непрерывно, лишь изредка забираясь за пазуху, чтобы батарея разряжалась помедленнее. Деревянные дома, среди которых редкие двухэтажки казались высотками, стояли вдоль Волги удивительно непохожие друг на друга, своеобразные, каждый со своей индивидуальностью. Резные наличники и украшения фронтонов, со вкусом подобранные краски, оригинальные ворота и двери говорили о том, что все здесь построено серьезными мастерами. А кованые украшения труб, — это что-то совершенно фантастическое! Я таких даже на картинках не видел.
Мы побывали в музее самоваров, потом прошли примерно с километр, отойдя от берега и погрузившись вглубь недлинных улиц. И здесь я начал догадываться, чем этот обычный городок российской глубинки начала двадцать первого века так отличается от многих своих собратьев. Почему он так оригинален и красив. И фотоаппарат защелкал еще чаще, стараясь снять абсолютно все. Надеюсь, мне сильно пригодятся эти кадры.
Попавшийся по дороге магазин-выставка народных промыслов подтвердил догадку. Мы покупали шкатулки, солонки, разделочные доски и прочую утварь, украшенную городецкой росписью. Я старался быть очень внимательным. Храм все-таки нашелся на одной из досок. На заднем плане, а в передней части картины во всю гуляла масленица. В этом чудо-городке творили свободные мастера, не ограниченные каноническими рамками.
— Тебе понравился Городец? — спросил Карину, пристально вглядываясь в бегущую под колеса темную дорогу. Удобно устроившаяся на сидении жена радостно ответила:
— Замечательный городок! Самый красивый из всех, что нам попадались.
Это здорово, милая, что тебе так показалось. Надеюсь, он не станет хуже, если я когда-нибудь скажу, что он так красив потому, что во время прогулки нам попался только один крест — на щите Александра Невского. Оспорить это будет трудно. В карте памяти хранится без малого полсотни фотографий.