Все нефтяные державы мира несут колоссальные убытки: какова же стратегия выживания нашей республики на ближайший год-два?
Обвал нефтяного рынка, произошедший в марте 2020 года и усиленный влиянием пандемии коронавируса, не может не сказаться на экономической ситуации в Казахстане, где нефтяные доходы формируют 44 % ВВП. Кризис явно долгосрочный, потому нефтяной шторм необходимо использовать для диверсификации экономики.
ЗАЛИТЬ ПОЖАР НЕФТЬЮ
Стартом нынешнего нефтяного кризиса считается расторжение в марте текущего года сделки ОПЕК+, которое привело к падению цен на «черное золото» в три раза. На самом деле проблема гораздо глубже.
Напомним, что в 2016 году государства ОПЕК и ряд стран, являющихся крупнейшими производителями нефти, заключили соглашение об ограничении добычи для поддержания приемлемого уровня цен. Этим не замедлили воспользоваться США, резко нарастившие добычу и экспорт сланцевой нефти. По сути, возникла ситуация, когда добытчики традиционной нефти добровольно уступили свою долю рынка американским сланцевикам, поддерживая комфортный для них уровень цен на мировом рынке.
К началу 2020 года потребление и производство нефти перевалило за символическую отметку в 100 млн. баррелей в сутки. Однако над рынком довлела предкризисная ситуация, сложившаяся в октябре 2018 года из-за перепроизводства нефти в США, обрушившего цены на черное золото. Cтараниями ОПЕК+ их удалось стабилизировать в коридоре $60–65.
Одновременно уже в 2019 году начался новый виток глобального экономического кризиса. По данным доклада ООН World Economic Situation and Prospects, в 2019 годумировая экономика росла самыми медленными темпами за последние десять лет и увеличилась всего на 2,3 %. Причиной стали торговые войны и санкции.
А в январе грянула пандемия, сразу же остановившая как китайскую экономику, так и транспортные перевозки, авиацию и потребление топлива частными лицами и перевозчиками из-за карантинных мер. Распространяясь по миру, коронавирус вогнал в кризис все ведущие экономики мира, что сократило спрос на нефть.
На этом фоне Саудовская Аравия не нашла ничего лучшего, чем выйти из сделки ОПЕК+ и нарастить добычу нефти. Впрочем, не только она. С начала года добыча нефти в России выросла на 0,8 %. Лишь за апрель рост составил 0,9%. По данным Комитета по статистике, в I квартале 2020 года объем добычи нефти в Казахстане составил 20,3 млн тонн (+2,4 %). Страны ОПЕК в апреле 2020 года увеличили добычу нефти на 1,8 млн баррелей в сутки, до 30,4 млн б/с.
Достигнутое в апреле соглашение ОПЕК++, в соответствии с которым мировая добыча нефти должна сократиться 9,7 млн баррелей в сутки с 1 мая 2020 года, не может ликвидировать переизбыток предложения на рынке. По подсчетам Goldman Sachs, к середине мая спрос упадет на 18 млн. баррелей. Аналитическая компания Rystad Energy ожидает сокращения спроса на 20 млн. баррелей, а нефтетрейдер Trafugura — на 35.
Следовательно, не стоит ожидать быстрой стабилизации цен. По мнению руководителя аналитического департамента AMarkets Артема Деева, «навес с рынка нефти в размере около 20 млн баррелей будет некуда девать. Если опять начнется паника, можем увидеть очередные отрицательные значения. Если же удастся заранее решить вопрос перепроизводства, то котировки после колебаний остановятся на уровне $25–30 за баррель, где закрепятся на долгое время».
ЖЕСТОКАЯ РАСПЛАТА
Перепроизводство нефти породило еще один, доселе невиданный в истории кризис: нефть негде хранить. По прогнозам Goldman Sachs все емкости для нефти переполнятся в ближайшие две недели. Его мнение разделяет и глава торговых операций одного из крупнейших сырьевых трейдеров мира Gunvor Group Торбьорн Торнквист: «Скоро печальная развязка. До нее не месяцы, а недели».
Американский нефтяной хаб в Кушинге проинформировал, что его хранилища заполнены на 81 %. В Индии нефтеперерабатывающие заводы уже задействовали 95 % мощностей для хранения. О переполнении хранилищ сообщают Южная Корея и Сингапур. Нет больше свободных объемов и у Royal Vopak NV — крупнейшей в мире независимой компании по хранению нефти. Ее главные хабы находятся в Сингапуре, Роттердаме (Нидерланды) и Фуджейре (ОАЭ). Поставки нефти в Германию, Францию, Италию, Испанию и Великобританию превышают спрос на 50 млн. баррелей в неделю.
Настоящие пробки из танкеров, которые используются как для транспортировки, так и, главным образом, хранения нефти, образовались в мировом океане. В акватории Сингапура дрейфует 160 таких хранилищ, в США своей очереди ждут 76 танкеров, треть которых столпилась у побережья Южной Калифорнии. При этом речь идет о супертанкерах вместимостью не менее двух миллионов баррелей каждый. В Карибском море корабли ждут рядом с островом Кюрасао. В Европе несколько десятков танкеров встали на якорь на мелководье в десяти морских милях от Мальты.
Всего для хранения нефти используются 350 супертанкеров по всему миру. Это, в свою очередь, привело к резкому росту цен за фрахт. Еще в марте стоимость ежедневного фрахта супертанкеров, перевозящих углеводороды в Китай, выросла до $250 тыс. Например, компании Teekay Tanker и Frontline повысили ставки фрахта супертанкеров с $18 тыс. 6 марта 2020 года до $300 тыс. в настоящее время.
Более того, начинает не хватать и танкеров. В качестве хранилищ для нефти стали использовать железнодорожные цистерны, неиспользуемые трубопроводы и пещеры.
Одной из наиболее пострадавших в нефтяной войне сторон стала ее инициатор, Саудовская Аравия. Резкий скачок цен на фрахт танкеров, которыми доставляется саудовская нефть, «съел» потенциальную прибыль от объявленного Эр-Риядом демпинга.
По итогам первого квартала Saudi Aramco отчиталась о падении выручки на 16,2 % (до $ 60,2 млрд) и чистой прибыли на 25 % (до $ 16,7 млрд). Нефтяные доходы королевства обвалились на 25 %. В итоге министр финансов Саудовской Аравии Мохаммед аль-Джадаан объявил об увеличении с 1 июля размера НДС с 5 до 15% и отмене «королевского» прожиточного пособия на товары повседневного спроса в размере $270 в месяц. Кроме того, министерство труда разрешило предприятиям частного сектора снижать зарплаты в диапазоне 30−50 %.
Страна, бюджет которой может быть бездефицитным лишь при цене на нефть в $80, снова полезла в долги. В середине апреля страна выпустила еврооблигации на $7 млрд. Спустя несколько дней саудовский Минфин объявил о планах привлечь еще $26,6 млрд на рынке облигаций, тем самым увеличив внешний долг страны до $58 млрд.
КОНЕЦ СЛАНЦЕВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Более всего нефтяной кризис ударил по сланцевой индустрии США, порог рентабельности которой находится на уровне около $40 за баррель, приносящей $1,3 трлн. в год и формирующей 7,6 % американского ВВП. Справедливости ради необходимо отметить, что отрасль нефтедобычи в США несколько лет работала с отрицательным финансовым результатом.
В 2019 году число банкротств нефтегазовых компаний в США и Канаде выросло на 50 %. Как следует из отчета Института экономики энергетической отрасли и финансового анализа (IEFFA), выборочный анализ показателей 34 сланцевых компаний, определенных IEFFA, показал, что за последнее десятилетие они потратили на $189 млрд. больше, чем заработали. В том числе, в прошлом году отрицательный денежный поток составил $2,1 млрд.
В течение последних десяти лет сланцевая промышленность резко нарастила темпы добычи нефти, что позволило США превратиться в крупнейшего в мире производителя. «Тем не менее, в финансовом отношении этот бум производства представляет собой не что иное, как непрекращающийся спад, ведущий к экономической несостоятельности», – считают аналитики IEEFA. Лишь шесть из 34 компаний, опрошенных институтом, заявили о положительном совокупном денежном потоке в период между 2017-2019 годами.
То, что случилось в марте 2020 года, корреспондент по энергетике агентства Bloomberg Жавье Блас метко назвал кровавой баней. Уже в марте один из крупных производителей сланцевой нефти в США, компания Whiting Petroleum, подала заявление о банкротстве. Акции Comerica, Cullen/Frost Bankers и Texas Capital Bancshares упалипримерно на 20 %, Occidental Petroleum - на 44 %, EOG — на 35 %, а Continental Resources — на 40 %, Parsley – болеечем на 50 %. Разведочные и добывающие компании оказались в тупике: Pioneer Natural Resources потеряла 37 %, а Occidental Petroleum (OXY) — 52 %.
По данным Baker Hughes, в апреле количество активных нефтедобывающих платформ в США еженедельно снижалось на несколько десятков, а к концу апреля из более 600 активных буровых установок в США осталось всего 325. В середине апреля о поиске консультанта по реструктуризации долгов объявили новые американские производители сланцевой нефти: FTS International и Texland Petroleum. Последняя также объявила о прекращении добычи нефти как минимум до начала мая, а как максимум — до стабилизации цен на рынке.
О временном сокращении добычи нефти до стабилизации цен на рынке заявили также ConocoPhillips и Chevron. А глава корпорации ВР Роберт Дадли заявил, что добывающие подразделения ВР могут работать безубыточно только при цене на нефть не ниже $35 за баррель.
Десятки тысяч работников нефтегазовой отрасли оказались на улице.
Как заявили в исследовательском агентстве IHS, «мы присутствуем при мучительном конце американской сланцевой революции». Неудивительно, что Вашингтону, который в первые дни кризиса грозил конкурентам санкциями и эмбарго, пришлось пойти на соглашение с членами ОПЕК и другими нефтедобытчиками, взяв на себя, в том числе, и долю Мексики. Помимо США, сокращать производство будут Канада, Норвегия и другие союзники.
Но сама ситуация на рынке может «помочь» США снизить свою долю в мировой добыче. Майские фьючерсы на продажу нефти WTI упали до отрицательных значений в $40. Американская нефть оказалась никому не нужна. И хотя июньские фьючерсы идут по цене $20-25, уход в минус по-прежнему возможен.
По оценке Международного энергетического агентства, добыча в США снижается быстрее, чем ожидалось. В апреле она упала минимум на 630 тыс. б/с и упадет еще на 1,2 млн б/с в мае. Прогнозируется, что к концу года добыча в США снизится на 2,8 млн б/с, в целом по году падение составит 1,1 млн б/с по сравнению с 2019 годом.
А ЧТО У НАС?
Если ситуация в России и Казахстане и лучше, то ненамного. Прежде всего, обеим странам удалось накопить значительные средства в фонды национального благосостояния, которые позволят демпфировать экономические и социальные последствия сокращения доходов бюджета. Во-вторых, оба государства поставляют нефть по системе трубопроводов, что на фоне резкого роста стоимости фрахта танкеров делает ее более конкурентоспособной.
Тем не менее, экспорт снижается. Экспорт нефти из России в январе - апреле упал на 1,8 %. Наибольшее снижение наблюдается в поставках в ближнее зарубежье, на 57 %, из-за отказа Белоруссии от российской нефти. Поставки в дальнее зарубежье, наоборот, увеличились на 2,2 %, в основном, за счет Китая, который в первом квартале закупил рекордные 4 млн тонн нефти Urals, а в апреле - еще 2,1 млн тонн.
Почти все майские объемы Urals уже проданы, но суммарные отгрузки сорта в мае сократятся до 1,32 млн баррелей в день, почти на 40 % относительно апреля.
Та же ситуация в Казахстане. По итогам первых двух месяцев 2020 года общий объем экспорта составил 12 млн тонн, что на 2,7 % меньше января-февраля 2019. Больше всего сократились поставки в продажи в Италию - 11,7 % (до $1,4 млрд), Францию – 62 % (до $293,8 млн), Корею – 42% (до $372 млн), Швейцарию – 31 % (до $253,2 млн), Малайзию – 100 % (минус $209,6 млн).
Помимо этого, более чем на 80 % снизился экспорт в Испанию. Практически или полностью прекратились продажи в Швецию, Сингапур, Португалию и Иорданию – это еще минус $206 млн экспорта. При этом выросли продажи в Индию (+$375,4 млн), Нидерланды (+$212,1 млн), Турцию (+$188,1 млн), Японию (+$145,4 млн) и Хорватию (+$111,6 млн).
Необходимость сокращать добычу нефти в соответствии с международными договоренностями от апреля 2020 годасоздает для России и Казахстана ряд технических и социальных проблем. В России немало месторождений, которые технологически не предполагают прекращения их эксплуатации. Консервация скважин с битуминозной, высоковязкой нефтью, а также месторождений в северных широтах с низкими температурами может привести к безвозвратной потере этих запасов. Около 130 небольших компаний, на которые в общей сложности приходится до 4% российской нефтедобычи, с большой долей вероятности окажутся под угрозой банкротства. Кроме того, для многих населенных пунктов предприятия нефтегазового сектора являются градообразующими, а также участвуют в содержании социального сектора этих городов и поселков.
В Казахстане в нефтегазовом секторе занято более 150 тыс. человек, не считая смежников. Как отметил председатель президиума Союза нефтесервисных компаний Казахстана Рашид Жаксылыков, «основная задача, которая стоит перед нами, – это сохранение рабочих мест».
Еще одна сложность – договорные обязательства страны. Две трети добычи нефти обеспечивают совместные предприятия «Тенгизшевройл» во главе с Chevron и «Северо-Каспийский проект» по разработке месторождения Кашаган, в который входят ExxonMobil и Total. В соответствии с контрактами эти предприятия могут добывать столько нефти, сколько пожелают. О планах по сокращению добычи они не сообщали, а без этого невозможно выполнение обязательств Казахстана перед ОПЕК++ по сокращению добычи на 390 тыс. баррелей. Перепроизводство же нефти приведет к недостатку нефтяных хранилищ и аварийной остановке добывающих предприятий.
Беда не приходит одна. Казахстанская нефть CPC Blend стала дешевле российской, потому экспортеры вынуждены были обратиться к России с просьбой прокачать через нефтепровод Атырау-Самара 0,5 млн. тонн нефти. Здесь, опять же возникает проблема переполненности мощностей. В случае сокращения добычи нефти в РФ они могут появиться, но не факт, что «переварят» весь объем казахстанского «черного золота». Да и куда продать продукт?
СОСКОЧИТЬ С НЕФТЯНОЙ ИГЛЫ
Сохранение нынешнего уровня цен на нефть и сокращение экспорта могут привести, по оценке председателя правления АО Halyk Finance Талгата Аюпова, к падению ВВП Казахстана по итогам года на 1,1 %. ЕБРР прогнозирует падение ВВП на 3 %. Расходы бюджета, по данным Минфина, повышаются до 23,9 % относительно ВВП, в то время как ранее их размер планировался на уровне 20,6 % от ВВП. Соответственно, увеличение расходной части госбюджета приведет к росту его дефицита с 2 % до 3,5 % от ВВП. При этом доходы казны от экспорта нефти и газа сократятся в 3 раза.
Правительство пытается поддержать нефтегазовую отрасль. До конца года освобождены от уплаты акцизов производители бензина и дизельного топлива, введен запрет на ж/д поставки этих видов топлива из России, запланировано обнуление вывозных пошлин на поставки бензина, ДТ и мазута за границу.
Для ликвидации же бюджетного дефицита, как заявил первый вице-премьер правительства – министр финансов Алихан Смаилов, кабмин сейчас работает над тем, чтобы в предстоящие три года увеличить доходы бюджета и оптимизировать расходы. Он особо подчеркнул, что ненефтяной дефицит бюджета к 2023 году планируется снизить в два раза — до 5,3 % ВВП. В следующем году правительство не будет полагаться на нефтяные доходы, а будет работать над увеличением налоговой базы в несырьевом секторе.
Здесь сразу же возникает вопрос о состоянии этого несырьевого сектора. Если приглядеться к инвестициям, сразу становится очевидным хроническое недофинансирование секторов экономики, не вовлеченных в добычу и продажу энергоносителей.
В январе-марте 2020 года в добычу нефти и газа было направлено 1 трлн 132,7 млрд тенге, что на 5,7 % больше, чем год назад. Более того, на нефтянку пришлось 49,2 % от вообще всех инвестиций в основной капитал, осуществленных в январе-марте 2020 года. Добыча нефти и газа привлекла более 71 % от всех инвестиций в промышленность. Сюда направлено в 8 раз больше средств, чем во всю обрабатывающую промышленность. Как говорится, красноречиво.
По словам управляющего директора Centras Capital Талгата Камарова, проблема ухода отечественной экономики от сырьевой зависимости стала еще более актуальной. В последнее время цены на нефть показывают исторически рекордную волатильность. А поскольку бюджет республики формируется в основном из поступлений от нефтяной промышленности, то такая зависимость несет в себе высокий риск недополучения доходов. Если цены на нефть будут длительное время оставаться низкими, тогда мы можем столкнуться с ситуацией, когда выручка от продажи сырья и притока валюты в страну в целом станет меньше расходов на импорт товаров и услуг из-за рубежа…
Это может привести к проблеме отрицательного торгового и платежного баланса и, соответственно, к снижению золотовалютных резервов. Поэтому необходимо не только следить за текущим состоянием торгового и платежного баланса, но и прикладывать еще больше усилий к отходу от сырьевой зависимости и к снижению доли доходов от экспорта нефти. Таким образом, необходимо не только создание новых предприятий экспортоориентированного направления, но и производств импортозамещающего направления».
Естественно, уйти от нефтяной иглы не получится за год и даже за два, но делать это необходимо вместе в партнерами по ЕАЭС, один из которых, Россия, в такой же мере страдает от нефтяной зависимости, получая 41,7 % ВВП от доходов нефтегазового сектора.
Следует обратить взоры и в сторону Китая, который не только вкладывает значительные средства в развитие казахстанской «нефтянки» и является потенциальным крупным импортером казахстанских нефти и газа, но и заинтересован в развитии производственного сектора страны.
Ольга СУХАРЕВСКАЯ
https://kazvedomosti.kz/article/neftyanoj-krizis-i-mesto-kazahstana-na-shahmatnoj-doske/