Раньше дом бабушки Нади стоял на самом краю поселка.
Там, где наступает лес.
Там, где проходят железнодорожные пути.
⠀
Я сам дом помню лишь со стороны. Словно внутрь я не входила никогда. Или и впрямь так и было?
⠀
Я торчала на улице, но не потому, что меня не пускали. Я ждала поезда. Каждый наш приезд к бабушке.
⠀
Они тогда ходили чуть чаще, чем сейчас, но все же достаточно редко.
Бывали дни, когда поездов не было.
⠀
Детские мои воспоминания скомканы и местами стёрты, но я отчётливо помню тот день, когда длинный товарный поезд с нескончаемым потоком цистерн прошел мимо бабушкиного дома.
⠀
И помню высокую серую траву, разросшуюся между бабушкиным домом и железнодорожными путями.
И как я бегу по этой...нет, скорее - через эту траву. И кричу поезду. Не что-то конкретное, а просто: "Аааа". Я по-поездиному не умею разговаривать, а громкое "аааааа" всяк поймет.
⠀
И кажется, мама что-то кричала.
И, кажется, папа за мной выбежал.
И, кажется, бабушка это меня в окошко увидела.
Но это я уже не помню.
⠀
А потом дом сгорел.
Бабушке выделили новый.
И я даже жила с ней в этом новом доме полтора года. Но так и не признала этот дом бабушкиным.
⠀
Для меня бабушкиным остался тот дом на Тракторной улице, отделенный от проходящих поездов высокой высохшей травой.
Дом, которого больше нет.
