Индустриальная революция радикально преобразовала наше восприятие сна из милосердного, трансцендентного опыта в механистический, биомедицинский процесс. С ростом механистической философии, машина стала новым героем, с обещанием спасения от всех человеческих недугов. И энергия стала золотом.
По всему западному миру машины и рабочие прорастали вместе с угольными шахтами и кофейнями. Индустриализация положила начало глобальному энергетическому кризису, послужившему метафорой для нашего личного энергетического кризиса. Сегодня нефть и кофе являются самыми распространенными товарами в мире. Мы являемся обществом энергозависимых, зависимых от чрезмерно стимулирующих продуктов питания, жидкостей, информации, развлечений и света ночью. И, конечно же, на обширной глобальной сети машин, необходимых для производства и поддержания такого образа жизни.
Мы больше не можем отрицать поразительную параллель между глобальным потеплением и хроническим воспалением. В конечном счете, наше чрезмерное потребление энергии перегревает планету и ее людей, оба из которых должны охлаждаться ночью, чтобы спать. Хроническое воспаление может буквально поднять температуру нашего основного тела до почти лихорадочной точки, перегревая наш мозг и тело и нарушая наш сон.
Индустриализация посягает на ночь и сон. В то время как древние небеса были заселены диким пантеоном богов и богинь, сегодня небеса переполнены летающими машинами, включая десятки тысяч самолетов и спутников. Будучи не в состоянии переносить легкое загрязнение окружающей среды, Найкс остается в изгнании. А без матери Гипнос томится. В разгар индустриализации, сон был унижен как враг цивилизации. Томас Эдисон возглавил популярное обвинение, чтобы доминировать и даже уничтожить сон.
Как дикая вещь, сон заманивали из дома в природе, и одомашнивали в служении промышленной жизни. И сегодня, как домашнее животное, сон огорожен, помещен в клетку или загорожен. Мы сжимаем сон запоздалым временем сна и продвинутым временем подъема, контролируемым механистическим будильником. Можем ли мы рассмотреть возможность установки будильника, чтобы усечь другие естественные человеческие переживания? Представьте себе, что установка будильника ограничивает время, проведенное за трапезой или любовью.
В последние десятилетия одомашнивание сна уступило место его медикализации. Гипнозы были похищены и находятся в плену в исследовательских лабораториях, клиниках и аптеках. Область медицины сна подтолкнула нас к мысли о сне как о сложном биомедицинском процессе, который лежит вне нашего сознания - перспектива, которая мешает нашим личным отношениям со сном.
Медикализация скрывает субъективный опыт сна с помощью объективных метрик. Сегодня мы говорим о нашем сне так же, как и о других проблемах со здоровьем, используя язык чисел. Нас беспокоит время, проведенное на различных этапах сна, эффективность сна и, конечно же, наше общее время сна. Самый распространенный вопрос, который мне задают как специалисту по сну и сну: "Сколько сна мне нужно? Длительность сна считается определяющей мерой сна. Но это все равно, что спрашивать: "Сколько калорий я должен съесть? Конечно, ответ на оба вопроса: "Это зависит".
На самом деле, снотворное производит своего рода поддельный сон, вызывая амнезию для ночного бодрствования.
Цифры отвлекают. Точно так же, как и имя - не вещь, так же как и номер. Показатели сна полезны, но это только показатели физиологической активности, коррелированные со сном. Они не являются показателями фактического сна.
Медикализация сводит сон к простому оздоровительному режиму, поэтому мы стараемся управлять им так, как мы делаем физические упражнения, стресс и диету. Мы навязчиво корректируем наш сон бесконечным потоком экспертных советов из бесчисленных книг, статей и блогов. Когда эти пэчворки не срабатывают, что они неизбежно делают, мы становимся уязвимыми перед соблазном прямой рекламы снотворного.
Медикализация поощряет использование неэффективных и опасных лекарств. На самом деле снотворное создает своего рода поддельный сон, вызывая амнезию для ночного бодрствования. Они не исцеляют бессонницу, они подавляют ее симптомы. Постоянная зависимость от снотворного подрывает нашу сонную самоэффективность или веру в нашу врожденную способность к сну. Это также приводит к зависимости или зависимости, и значительно увеличивает риск тяжелой болезни и смерти.
Это не означает, что мы никогда не должны ничего принимать во сне. Гипноз явно любил мак. Он держал их под рукой и использовал, чтобы вызвать сон. Существенной ошибкой медикализации является использование лекарств или медицинских советов для замены сна. В долгосрочной перспективе, настройка сна с помощью таблеток или советов не работает, потому что это обходит необходимость с готовностью переступить через наше пробуждение себя.