В прошлом году я подводил для себя итог событий, связанных с предоставлением Вселенским патриархом томоса Православной Церкви Украины. Тогда, напомню, очевидным выводом было то, что РПЦ МП проиграла стратегическую битву за будущее, и, за сокрушительным поражением на международной арене последует и потеря ею позиций во внутрироссийской политике и общественных отношениях.
Спустя год, можно определенно сказать, что прогноз оправдался. Большую роль здесь сыграли ситуативные факторы (пандемия коронавируса, экономический кризис), но эти факторы лишь ускорили происходящие процессы, ускорили их динамику, а не определяли их. Само же направление развития ситуации с РПЦ МП, увы определено окончательно: дальнейшая организационная и системная деградация, потеря позиций в отношениях с властью и обществом, сворачивание церковных проектов, дрейф церкви на периферию политических процессов.
Основной причиной этого, конечно же является выбор нежизнеспособной (в современных условиях) модели взаимоотношений с государством, условно называемой «церковь-канцелярия», когда церковь становиться одним из подразделений политического блока власти, автоматически «штампуя», и одобряя все принятые там решения, когда смысл существования официальных структур и иерархии церкви заключается лишь в политическом обслуживании власти. Такие модели были эффективны в исторических условиях средневековья, но уже в Новое время церковь от них отказалась (ее основная часть). Ее (такой модели) ущербность для церкви состоит в том, что при высокой динамике политических процессов, центр принятия решений сосредотачивается в структурах исполнительной власти и центрах конкурирующих политических группировок, каждая из которых рассматривает церковь не как самостоятельного игрока, а лишь как пропагандистский и организационный ресурс, полезный для достижения своих целей (тогда как более современная модель церковно – государственных отношений «независимое друг от друга процветание церкви и государства» делает церковь субъектом политических процессов, давая ей возможность реализации своих программ и достижения актуальных для церкви политических целей, достигаемых через влияние на политический процесс: принятия законов, реализации проектов и программ, отвечающих целям церкви).
Собственно, оценивая ситуацию по состоянию на апрель 2020 года, мы видим, как принятое церковью в России (в начале 90х годов прошлого века), стратегическое решение
– стать подразделением идеологического блока исполнительной власти, привело к закономерному итогу: полной потере субъектности церкви, и сведению ее роли к статусу исполнителя политических поручений власти.
Все это и не позволило церкви реализовать альтернативные сценарии поведения, открывавшие перед ней в 2020 году большие перспективы (дающие, при их реализации, возможность смены модели отношений с государством). Какими они были? Их много, и очевидно, что даже беглое перечисление основных из них дает картину упущенных возможностей РПЦ МП (но все они сводятся к тому, что церковь (существующая в нынешнем виде) упустила, возможно последнюю возможность «отстройки от аналога – государства» и перехода к самостоятельной игре. Что могла сделать церковь для возвращения своей субъектности в условиях пандемии?
Попробуем перечислить основное:
1. В инициативном порядке (не дожидаясь давления властей) ввести меры карантина для религиозных собраний (богослужений, встреч, и пр.), показав пример ответственного отношения к жизни и здоровью прихожан
2. Развернуть проекты социальной помощи людям (без какой-либо религиозной сегрегации, т.к. помощь «православным» работала бы только в минус), оказавшимся в сложной эконмической ситуации
3. Показательно организовать продажу предметов роскоши и церковных ценностей, направляя полученные средства на помощь нуждающимся, призвав к такому же шагу богатых людей и государство
4. Организовать в храмах и епархиальных помещениях центры социальной поддержки, места для размещения лиц, проходящих карантин
5. Предоставить помещения монастырей и церквей для нахождения там на время эпидемии социально неблагополучных лиц, входящих в группу риска (лиц без определенного места жительства, пожилых людей, оказавшихся без помощи и поддержки близких и пр.)
6. Взять на себя функции психологической и духовной поддержки нуждающихся (опять же, вне религиозной сегрегации, не только «крещенным и православным», а всем, т.к. в экстремальной ситуации меры религиозной сегрегации работают «в минус»)
7. Напрямую обратиться к армии, МЧС, региональным и местным властям, с призывом оказывать всемерную помощь нуждающимся в поддержке людям (многодетным семьям, людям, находящимся за чертой бедности, пациентам ПНД и домов престарелых, социально неблагополучным семьям, людям, потерявшим работу, и пр.).
8. Напрямую обратиться ко всем политическим силам (правящей группе и оппозиции) с призывом к консолидации усилий, совместной работе и «моратории» на политическую борьбу на время эпидемии
Список шагов можно продолжить, но думаю, что общая картина понятна. Увы, в условиях деградировавшего управления РПЦ МП, неспособности патриархийных структур не только к работе в экстремальных условиях, но и к согласованной эффективной совместной работе в принципе, мы наблюдаем, в лучшем случае, лишь рефлексию со стороны руководителей РПЦ МП на происходящие события, демонстрируемую вне какой-либо осмысленной самостоятельной программы действий в кризисных условиях.
Не буду перечислять что церковь делала (причем, все ее основные шаги были вопреки здравому смыслу), важно понять, что будет происходить в дальнейшем. И, увы, основной сценарий развития событий следующий (он резко негативный, но никаких позитивных сценариев не просматривается в принципе):
- в условиях резкого политического ослабления патриарха Кирилла обострится внутренняя борьба за влияние и управление финансовыми и административными ресурсами РПЦ МП
- активной самостоятельной работе конкурентов в борьбе за патриарший престол с основными спонсорами церкви
- активизация самостоятельной политической игры церковных иерархов с основными политическими центрами силы, в первую очередь в исполнительной власти и силовых структурах
- резкое обострение финансовой ситуации для низовых структур, что приведет к росту социального напряжения в среде рядового священства и конфликтам распределения сужающихся финансовых потоков на епархиальном уровне
- утрата последних позиций в общественно-информационном пространстве (причинами станут: во-первых, неактуальная повестка, предлагаемая церковью, во-вторых выполнение обязательств перед государством пропагандой действий власти, вызывающих уже сейчас сильно раздражение граждан)
- сведение роли церкви лишь как к вспомогательному политическому институту, используемому ситуативно для второстепенных политических проектов и симуляции «поддержки» инициатив власти со стороны верующих (на уровне одной из маргинальных политических партий, используемых для решения локальных политических задач)
Все это будет усиливать процессы управленческой деградации патриархийных структур, и в условиях развивающегося экономического кризиса приведет уже в ближайшие годы к глубочайшему кризису церкви как общественного института.
В качестве ремарки к собственному тексту, в подтверждение своих выводов и оценок. Замечу, что прошедший год полностью похоронил широко анонсированные проекты создания альтернативного (Вселенскому патриархату) объединения православных церквей, создания собственных церковных юрисдикций и структур на территории Александрийской церкви и т.д. В отказе от реализации этих проектов ключевую роль сыграл отказ государства от их поддержки. Отказ же стал результатом переоценки нынешней властью роли и эффективности РПЦ МП (как института), причем, переоценки в резко негативном ключе.
Игорь Князев
http://pravtoday.ru/rpc-mp-itogi-goda/