Готовя материал для очередного сборника мемуаров, нашел интервью, которое дал Дмитрию Львовичу Быкову лет десять назад: коллега вел тогда авторскую передачу на СИТИ-ФМ. До «болотных» потрясений, кстати, дело было.
Дмитрий Быков: Гость этого часа без преувеличения легенда цеха, один из тех журналистов, которые создали современный облик российской прессы, Евгений Додолев. Женя, здравствуй.
Евгений Додолев: Привет.
– Жень, а есть ли хоть какая-то надежда сделать то, что ты мечтаешь сделать всю жизнь, и делаешь, в общем, как мне кажется, временами, – умный, жёлтый таблоид? Это возможно – интеллектуальная желтизна – или это в России никогда не получится? Всегда сваливается туда-сюда.
– Мне кажется, что это возможно, что у издания для «новых умных» у него есть ниша. Опять же, это не будет тираж, соизмеримый с тиражом того же «Собеседника», в котором ты работаешь. Но то, что такое издание, таблоид такого рода может стать таким тренд-сеттером, то есть вот он сможет устанавливать…
– Законодателем, конечно.
– Законодателем каких-то тенденций в журналистике, я думаю, что да, что это… Мне кажется, есть потребность в таком издании.
– Мы понимаем, что новая гласность в России неизбежна. С чего бы ты её начал, и как она будет развиваться?
– Поскольку это гласность-дубль, то по-любому, как ты знаешь, она обречена на то, чтобы стать фарсом. Поэтому…
– Ну, знаешь, этих фарсов уже у нас было, начиная с 60-х годов XIX века.
– Дело в том, что у меня чёткие совершенно ассоциации с гласностью горбачёвской, с гласностью 1.0, с тем, что я был некой пешкой. Точнее сказать, я был таким хунвейбином агитпропа, то есть я…
– Ты был неким ферзём агитпропа.
– Не ферзём, нет, нет. Конечно, мы были пешками какими-то и нами играли, и нами пользовались, поэтому…
– Женя, но пресса на то и пресса, чтобы её играли и ею пользовались.
– Нет. Ну, как? Она позиционируется как власть №4. То есть пресса может быть орудием манипуляции, она может пользоваться другими и что-то делать. Во всяком случае я знаю, что люди, которые пробивали брешь в советском агитпропе, те, которые, собственно, были солдатами гласности, они в большинстве своём были очень наивными, если не сказать глупыми романтиками.
– Конечно.
– Я был таковым.
– Да. Ну а сейчас есть ещё такие люди?
– Нет. Рекрутировать можно таких людей, но сейчас всё-таки новое поколение журналистов. Они в чём-то хуже, а в чём-то лучше.
– Но они больше понимают процесс, конечно.
– Да. Они совершенно в массе своей коррумпированы, поэтому никакого пассионарного потенциала у гласности №2 нет.
– Это-то понятно.
– Она должна быть хорошо и добротно проплачена.