23.04.2020 г. меня уволили с должности директора института бизнес-права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) за прогул. Именно такая официальная причина. Многие студенты выразили мне поддержку и благодарность за проделанную работу. Коллеги с профессионального юридического рынка писали мне со словами поддержки. За что - всем большое спасибо! И все спрашивали "что же произошло, почему уволили?" Я отвечал "за прогул". А мне говорят (собирательно): "ну, что за глупость вы/ты все время в работе, делаете что-то новое в институте со студентами и работодателями и что за прогулы в период пандемии?".
Эта заметка претендует на то, чтобы восстановить хронологию событий, предшествующих такому увольнению, и поможет разобраться в этом вопросе. Чтобы не пересказывать каждому, проще один раз написать. Заметка будет состоять из перечисления и описания фактов и событий, выводы делать не буду, вы и сами можете. Умные.
Сразу дисклеймеры и спойлер:
1. У меня нет никакого конфликта ни с одним сотрудником Университета. Я ни с кем не ссорился, да и со мной, впрочем, тоже. Всем мир и добра
2. Со мной никто не вел никаких переговоров или бесед о моем предстоящем увольнении. Мне просто прислали сначала запрос на объяснения, а затем уведомление об увольнении. Увольнение пришло прям во время моего участия в совещании директоров, собранном курирующим проректором Мажориной М.В. Она даже ничего не сказала. Но об этом позже.
3. Буду я судиться или нет по поводу своего восстановления или изменения статьи увольнения? Пока не решил. Сейчас есть несколько сфер и проектов, куда можно вложить силы, время и энергию, в противоположность судебному разбирательству. Поэтому думаю.
Ключевое событие
Итак, началось всё на Ученом совете 27 января 2020 года. Проректором по учебной и методической работе Мажориной М.В. было внесено предложение: теперь будем штрафовать студентов за прогулы. То есть если студент не был на занятии (неважно: по уважительной причине или нет), раньше просто высчитывался средний балл по всем оценкам, а теперь из этого среднего будет вычитаться по 0,2 балла за каждый прогул.
Несколько более опытных (чем я) коллег тут же высказались по этому предложению, что оно требует доработки. Я попросил слово и также привел ряд аргументов (и как управленец в образовании, и как математик по первому высшему образованию) против утверждения этого предложения, так как была необходима доработка. Один из таких аргументов: нельзя вычитать из баллов за академическую успеваемость "0,2" за пропуски по уважительной причине, например, по болезни. Это, как минимум, не отражает успехи в академической успеваемости.
Но всё равно руководство поставило вопрос на голосование. Оно было открытым, поднятием руки члена Ученого совета. Итог: почти все (мне кажется, что 40, но я могу незначительно ошибиться) - "за" предложение, 1 - "против" (это был я), 1 - "воздержался". Изменение про "-0,2 балла" приняли, но как потом выяснится я своим открытым "несогласием" на Ученом совете якобы "дискредитировал целую команду во главе с проректором Мажориной М.В., которая разрабатывала это предложение". Собственно, это и есть истинная причина моего увольнения - голосование не в унисон. Потому что дальше понеслось.
Через 2 дня - на директорате (это совещание директоров институтов с проректором и некоторыми руководителями других структурных подразделений) проректор Мажорина М.В. решила поставить на место мое инакомыслие. Она начала доказывать состоятельность своей идеи на частном примере, который не затрагивал никаких "крайних ситуаций". Это было в крайней степени неконструктивно и некорректно. Для подобных "нововведений" необходимо рассматривать все случаи и возможные последствия, а в идеале: строить хоть и простую, но математическую модель и проводить полноценный анализ (почему 0,2? А не 0,1? или 0,5? Вычитать из числителя, где собраны все оценки за занятия и до расчета среднего? Или вычитать уже после подсчета среднего? Это всё влияет на "вес" этого "понижающего коэффициента" - как его назвали, при том, что "коэффициент" - это множитель вообще-то, а не вычитаемое).
Информационная кампания "Прогульщик"
На ближайшем следующем Ученом совете 17 февраля начальник Учебно-методического управления (в непосредственном подчинении проректора Мажориной М.В.) Софийчук Н.В. докладывала результаты проведенной внутренней проверки четырех институтов (моего в том числе) ввиду намечающейся государственной аккредитации.
У всех институтов были выявлены недостатки по работе с личными делами студентов (недостаточный контроль ведения документов промежуточной аттестации обучающихся, документов о прохождении практики и т.д. - где-то не хватает подписей студентов, где-то преподавателей, где нет даты). Во всех институтах картина схожая. Но начальник УМУ решила также "запросить данные из системы контроля доступа в здание Университета о явке на работу руководителя ИБП" (это про меня - ну, вы поняли).
При этом, надо заметить, что во время государственной аккредитации вуза данные о соблюдении трудовой дисциплины каким-либо директором института конечно же не запрашиваются и никого не интересуют. По процедуре проведения государственной аккредитации образовательной деятельности пруф тут.
Естественно, ни по кому из других директоров оставшихся трех институтов ничего не запрашивалось и не анализировалось. Но начальник УМУ решила рапортовать на Ученом совете, что "за период с 01.09.19 по 31.12.19 директор отсутствовал на рабочем месте 33 дня". Чуть позже мне мудрый коллега сказал, что на общем собрании это сделали, чтобы подготовить почву к увольнению, чтобы остальные не волновались, когда меня уволят и "знали за что". Мне представили табличку с этими днями "отсутствия": они были некорректны: туда вошел и мой сентябрьский отпуск (привет, трудовой кодекс), и дни директоратов (когда проректор Мажорина меня видела собственными глазами), и дни мероприятий, когда меня видели 50+ студентов. Ректор потребовал объяснительную по всем недостаткам и отчету УМУ, объяснительную я предоставил в срок.
Встреча с ректором
Некорректное поведение моего непосредственного руководителя - проректора по учебной и методической работе Мажориной М.В. в отношении меня продолжалось всё это время, и я решил попросить о встрече с ректором Университета Блажеевым В.В.
Я запросил встречу с ректором 03 марта, потом дополнительно напомнил об этом: 05 марта, 10 марта, 12 марта. 12 марта мне сообщили, что меня ректор может принять 16 марта в 15:00. Утром 16 марта эту встречу отменили. 25 марта у меня состоялась-таки встреча с ректором. На ней присутствовали начальник УМУ Софийчук Н.В. и проректор Мажорина М.В. Ни о каком некорректном поведении проректора, разумеется, поговорить не удалось. Обсуждали отчет и мою объяснительную. Я ушел со встречи с перечнем понятных задач (по проверке знаний инспекторов, контролю работы сотрудников). Никакой речи о моем увольнении не было.
Очные совещания 10+ человек в пандемию
Проректор Мажорина М.В., например, решила запросить у меня объяснительную о том, почему я отсутствовал "на совещании двух проректоров, где должны были присутствовать все директора". При этом меня даже не уведомили о таком совещании. Мы слышали, что будет какой-то сбор по PR (про проректора Мажорину там не было ни слова), поэтому решили по своей инициативе участвовать, и туда поехал мой заместитель. Я не готов действовать неэтично и выкладывать чужие письма, адресованные мне проректором, но свой текст письма я покажу, чтобы просто не перепечатывать.
Дальше я не выдержал уже этого давления (проректор Мажорина также звонила мне на рабочий телефон (который стоит в моем кабинете при том, что они стали утверждать, что я не был на работе в то время), и мы говорили голосом. Она на меня давила со своими объяснительными. По итогу этого разговора по телефону я написал ей следующее письмо (сейчас вы поймете, что я не после своего увольнения нашел вдруг "истинную" версию, а она была и до этого увольнения):
После этого моего письма запросы о "моем прогуле совещания двух проректоров" сразу снялись.
Финишная прямая официального увольнения
Но зато 13 апреля пришло официальное требование-запрос предоставить объяснения по целому букету "прогулов и опозданий" за период с 13 по 27 марта. Была представлена таблица моих якобы "входов и выходов" в Университет. При том, что если руководствоваться этой таблицей, то я 12 марта вошел в Университет и не выходил.
Я отправил всё это открыто студентам и попросил их написать мне, если они меня видели или мы общались в дни или время "моих прогулов". Мне написали много студентов, кидали скрины моих конференций (где на фоне мой кабинет или здание Университета, а время "прогула"), упоминали документы, которые подписывали у меня. Потом в этих же "прогулах" упоминались дни, когда я был на совещании 25 человек по поводу дистанционного обучения (где присутствовала проректор Мажорина), или когда я был на Ученом совете, где было человек 40 наверное. В общем, опять какие-то "данные с системы контроля" и "официальные прогулы", которые не соответствуют фактическим обстоятельствам. Я составил объяснительную, которую опять-таки выложил в открытом доступе для студентов. Потому что я считаю, что мое увольнение в немалой степени задевает их: и в нестабильной обстановке коронавируса, и в преддверии сессии.
Объяснительную я отправил 16 апреля начальнику управления кадров Волковой С.Н., а 21 апреля мне от нее же пришли два документа: уведомление об увольнении и приказ об увольнении "за прогул". Причем документы эти пришли в 17:07, а в 17:30 всех директоров собрала проректор Мажорина по поводу оплаты труда инспекторов и даже ничего не сказала. Расспрашивала меня как ни в чем не бывало о том, чем я руководствовался при принятии решения "интенсивности выше среднего" работы инспекторов. И это при том, что последним "добивающим документом" по дате по моему увольнению была служебная записка проректора Мажориной (от 20 апреля - за день до этого).
А 17 апреля проректор Мажорина (когда я еще был вполне себе директором) тайно от меня и моих заместителей собрала студактив моего института и рассказывала им, чтобы они "не оставляли цифровых следов" в поддержку меня. А также рассказывала, что в моем открытом телеграм-канале (который я веду больше двух лет - с первой недели своего директорства) я якобы "манипулирую студенческим мнением". Это не так, ни в один пост я не вкладывал скрытых целей, я старался сделать нашу коммуникацию со студентами максимально транспарентной: открытой и честной. Можете сами убедиться. Я создал эффективный инструмент быстрого получения обратной связи от студентов (чат-бот), куда студенты могли написать что угодно, что их волнует: как под своим именем, так и инкогнито.
Принятие решений в режиме повышенной готовности
Что еще важно заметить? Первый день вменяемого мне прогула - 16 марта. Напомню, что режим повышенной готовности в Москве введен 5 марта Указом Мэра Москвы. А там вот, что в п.4 было написано еще 5 марта:
И это было еще 5 марта. А теперь я хочу обратить внимание на отношение администрации Университета к своему профессорско-педагогическому составу, другим сотрудникам и, разумеется, к студентам. У нас еще больше двух недель (по 20 марта) длилось очное обучение. А это поездки в час пик утром всех: и работников, и студентов. Работа была обязательной из здания Университета до 27 марта включительно (и это при том, что студентов не было после 20 марта). При этом много больших адекватных компаний отправили с 16 марта своих сотрудников работать удаленно из дома: Яндекс, Mail.ru Group, Timepad, штаб-квартиры Ситимобил, ДоДо Пицца - пруф тут. Не говоря уж о компаниях с небольшим количеством сотрудников.
Я задавался вопросом: может быть руководство просто не считает ситуацию опасной. Но тут недавно начальник управления кадров Волкова С.Н. прямо высказалась по этому поводу в комментарии в фейсбуке:
На что я ей ответил, что я не покидал корабль, но по поводу этой откровенной провокации: "Капитану негоже покидать корабль первым при бедственном положении. А это означает, что вы сами здесь признаете всю опасность ситуации, которая существовала в оспариваемый период." Волкова С.Н. больше ничего не ответила.
Как смешно пошутили в комментариях, запись в трудовой должна быть такая: "Уволен за покидание корабля раньше мужчины и женщин". При том, что я его не покидал.
Теперь вы знаете всю фактологию происходящего с моей стороны. Я считаю, что добросовестно выполнял свои обязательства директора института и увольнение надуманно. Но я бы не хотел заканчивать свою заметку на себе, а не на результатах деятельности и возможных дальнейших шагах Университета даже при моем отсутствии.
Итоги (не этой заметки, а для тех, кто под ударом оказался - для студентов)
Каков итог всей этой борьбы "вокруг -0,2 баллов"? К сожалению, это вычитание балла сохраняется даже если студент не смог технически подключиться к онлайн-вебинару, пропустил занятие из-за организационной неразберихи на первой неделе (когда преподаватели даже не знали, что просто-напросто делать) или болел (в том числе и, представьте себе, коронавирусом). Справедливости ради, есть только техническое послабление тем кто болел, не закрыл модуль и согласен на "3". В таком случае по справке есть возможность получить свое "удовлетворительно". Но в большинстве случаев успешных студентов "удовл" не устраивает, но у них всё равно всё вычитается (даже при вирусных заболеваниях). А потом этот уменьшенный средний балл теперь является автоматом за экзамен (в условиях коронавируса ввели систему автоматов). Такие дела.
Если эта заметка дошла до руководства Университета (а я надеюсь). У меня к вам просьба и призыв к разуму:
До конца этого учебного года, как минимум, отмените "-0,2 балла" (слишком шальные прогулы получились из-за нестабильности СДО Университета + болезни студентов), и тогда автоматы будут чуть более адекватны.