В предисловии Скиннер пишет о том, что этот очерк - расширенный вариант его инаугурационной лекции, которую он прочел в Кембриджском университете в качестве Королевского профессора новой истории. В качестве цели “Свободы до либерализма” он поставил первенство либерализма под сомнение и “попытаться вернуться в интеллектуальный мир, который мы потеряли”.
Свои размышления Скиннер начинает с гражданской войны 1642 года в Англии. Противники режима Карла Первого считали, что во время чрезвычайной ситуации верховная юрисдикция должна принадлежать парламенту как представителям суверенного народа. Роялисты же считали, что носителем суверенитета должна рассматриваться только личность короля. В то же время появляется доктрина об отношении между властью государства и свободой его подданных. Там говорится, что закон не ограничивает естественную свободу человека, а действия, совершаемые или не совершаемые людьми из страха перед законом, являются последствиями истинной воли человека, на которую повлиял закон. Таким образом, человек остается свободным в своем выборе, просто отказываясь от “воли к непослушанию” и приобретая “волю к послушанию”. Но также появляется и противоположный вывод: если закон хочет удержать человека от непослушания, он постарается устрашить его так, чтобы тот подчинялся.
Неоримские теоретики, говоря о свободе, подчеркивали, что имеют ввиду только политическую свободу. Для них свобода является неограниченным обладанием несколькими конкретными правами. Эти авторы не перечисляли естественные права, а рассматривая эти свободы, они исходят из двух фундаментальных допущений в понимании гражданской свободы. Первое допущение состоит в том, что неоримские авторы приписывали свободу целым сообществам, всерьез воспринимая древнюю метафору “политического тела”. Они неоднократно говорят о “теле народа” и теле республики, применяя традиционные образы. Помимо этого, неоримские авторы исследуют, в каком смысле естественные и политические тела способны обладать свободой и терять ее. Это является главным способом развития метафоры.
Выводом из этих допущений является мысль о том, что законы в государстве должны осуществляться с согласия всех его граждан, являющихся этим политическим телом как единым целым. Если тело движется не своей волей, это лишает его свободы. Говоря о политическом теле, неоримские теоретики имеют ввиду “сумму воль индивидуальных граждан”, так как если брать отдельно каждого человека, это будет просто множество частных интересов, которые могут быть объединены лишь взятые вместе.
Помимо этого, можно сделать еще один вывод. В свободном государстве обеспечена способность индивидуального гражданина к реализации своего права на участие в выработке законов. При этом они отмечают, что собрать политическое тело довольно сложно, а сами массы являются менее требовательны и осмотрительны, чем это требуется. Решением этой проблемы авторы признают представительство массы народа избранными людьми, чтобы они могли осуществлять власть от имени народа.
Еще один тезис неоримских теоретиков заключается в том, что, если теряет свободу политическое тело, теряет свободу и индивидуальная личность, превращаясь в раба. В этом случае “раб” будет означать, что человек находится во власти другого лица, но необязательно подвергается принуждению. То есть, пока хозяева довольны, раб будет действовать по своей воли, но это не значит, что они не могут быть подвержены смерти в любой момент. Главной же причиной подрыва публичной свободы авторы считают использование силы без права.
Скиннер описывает два способа возникновения коллективного рабства: первый - завоевание государства другим государством, второй — это когда внутреннее устройство государство позволяет управляющим им практиковать произвол и прибегать к прерогативе. Такую власть римские теоретики называют “разрушительной для самой сущности свободы”. Выступая против монархии, авторы приходят к выводу, что лучшим и единственным вариантом будет самоуправляющаяся республика, обладающая таким устройством, при котором можно поддерживать публичную свободу.
Неоримская теория свободных государств неоднократно подвергалась критике. Одним из самых ярых критиков был Левиафан Гоббс. Он настаивал, что свобода, описываемая неоримскими авторами, — это “свобода не частных лиц, а республики”. Возражение Гоббса было подхвачено и другими критиками. Но Скиннер считает, что это возражение не охватывает одного очень важного момента в неоримской теории свободы. Хотя неоримские авторы и отталкиваются от идеала свободного государства, их тезис состоит в том, что свободным можно быть только в свободном государстве. Поэтому они считают, что римский народ поступил правильно, заменив своих царей системой годичных магистратур. Ведь для царей личности, стремящиеся к славе, выглядят подозрительнее, чем “дурные”, а в свободных системах такого недостатка нет.
Главный вывод, на котором настаивают неоримские авторы, заключается в том, что “свободой можно наслаждаться только если ты являешься свободным человеком в свободном государстве”. По их мнению, чтобы лишиться гражданской свободы, вовсе необязательно подвергаться открытому принуждению. При любо форме правления, которая позволяет правительству решать вопросы вне права, человек будет жить рабским образом. Даже если правители этими полномочиями пользоваться не будут, само наличие этих полномочий отнимает у человека свободу. Чтобы избежать подобного, человек должен убедиться, что живет в системе, где нет возможности, что гражданские права будут зависеть от доброй воли правителя, а люди, принимающие законы, подчинены им так же, как и обычный человек.
Некоторые критики также выдвинули тезис о том, что необходимо быть активным гражданином, чтобы избежать личностного рабства. Но это возражение было опровергнуто тем, что оно слишком утопично и неприменимо к реальному политическому миру. Сам Скиннер заметил, что никогда не понимал обвинений в утопизме, так как это может быть то, к чему следует стремиться, но на этом вопросе он внимания не заостряет, переходя к более сильному возражению. Это возражение заключается в том, что сам тезис, что свободно можно жить только в свободном государстве является обманчивым и путаным. Те, кто выдвигал это возражение, считали, что неоримские теоретики путают свободу как таковую и “гарантии об охранительных средствах свободы”. И после того, как эта путница разоблачена, мы понимаем, что основной тезис неоримских авторов ошибочен. Получается, что на самом деле важно не кто создает законы, а сколько принято законов, и сколько действий человека реально ограничены. А это значит, что нет связи между индивидуальной свободой и конкретной формой правления.
Сам Скиннер считает, что подобная критика не учитывает самого важного тезиса, разработанного неоримскими теоретиками. Они не имеют ничего против либеральной максимы, не оспаривают того, что применение силы относятся к тем формам, которые нарушают индивидуальную свободу.
Главным отличием неоримского понимания свободы от либерального является отказ от тезиса классического либерализма, суть которого в том, что сила и принуждение - единственная форма ограничений, нарушающие индивидуальную свободу. Они настаивают на том, что жизнь в состоянии зависимости уже является формой ограничения.
В третьей, заключительной части книги Скиннер пишет о своей деятельности историка и о том, как рассматриваются те или иные тексты. Он пишет, что историки вроде него все теснее связываются с “реальной” историей. Он настаивает на том, что классические тексты “необходимо рассматривать как элементы более широкого политического дискурса, чье содержание меняется вместе с обстоятельствами”. Однако подобный подход часто подвергаются критике.
В самом конце Скиннер говорит, что мы унаследовали теорию, которую применяем, но по-настоящему не понимаем. И, может быть, единственным способом улучшить это понимание является возвращение к той эпохе, когда впервые возник и получил развитие данный способ мышления о политике, то есть мы должны стать интеллектуальными историками.
Автор: Дарья Будняк