Друзья уехали в отпуск и оставили на меня своего члена семьи. Надо сказать, опыт общения с собаками у меня минимальный, и. вообще, я убежденная кошатница. Но поскольку взять собакена с собой они никак не могли, а тот меня вполне признает, я согласилась помочь. Теперь я точно знаю: вряд ли когда-нибудь у меня будет собака! Вот к каким наблюдениям и выводам меня привела «собачья» жизнь:
1) Держать собаку в благоустроенной квартире, когда ты целыми днями работаешь, это все-таки разновидность садизма! Потому что пока человек как-то функционирует в реальном мире среди себе подобных, пес пытается не тронуться кукушкой в замкнутом пространстве. Поставьте себя на его место! Разумеется, есть исключения. Компаньон для пенсионера, скажем, или собака-поводырь. Или наличие настолько скудной событиями, интересами и увлечениями жизни, что никаких других занятий у вас нет и просто быть не может… Ну, я не знаю. мне крайне сложно вообразить такую ситуацию, чтобы здоровый адекватный человек отказался от других радостей жизни ради собаки. В общем, чтобы поселить собаку в городских условиях, должен быть какой-то очень и очень веские аргументы!
2) Кошек предпочитают интроверты, а собак - экстраверты. Иначе мне непонятны эти ежедневные мучения по поводу общения в нагрузку к обязательным процедурам. Кошку погладил, за ухом почесал, признал ее превосходство над всем миром – все, программа-минимум выполнена! За вами только смена лотка и пища, а помоется она самостоятельно. Собаке же, кроме прогулки, мытья и кормежки, необходимо общение с Богом, то есть с тобой: погладить, почесать, поиграть. Пес не знает усталости: он весь день слонялся по квартире в ожидании тебя, а потому играй, Всевышний!
Жизнь сразу разделилась на четыре сегмента – работа, сон, домашние дела, уход за собакой. На остальное просто не оставалось времени. Час прогулки, после чего мытье морды и лап, после чего мытье ванной и пола – и так два раза в день. Время на отдых и сон резко сократилось. Вернее, пришлось выбирать: либо спать меньше, либо отдыхать только во сне.
Больше всего напрягало, когда Узор тыкал в локоть своими игрушками во время ужина. Я, конечно, способна делать несколько дел одновременно, но собачьи игры с принятием пищи у меня совмещаются из рук вон плохо.
3) Объем мозга владелиц мелких пород собак зачастую прямо пропорционален размеру их питомцев. Есть исключения, не спорю. Возможно, их даже больше, чем я представляю. Но мне не везло!
Дело в том, что Узор – пшеничный терьер, порода охотничья, средних размеров. Вырос он в гарнизоне на Кольском полуострове, где были глубокие сугробы и много простора для прогулки без поводка. После переезда в Москву ему пришлось непросто: и сугробы жидкие, и без поводка не пускают. А еще настоящей проблемой стали мелкие собаки, которые, очевидно, ассоциировались с крысами и кроликами и воспринимались в качестве притравки. Узора ругали, наказывали и воспитывали, но он ничего не мог с собой поделать: если рядом оказывалась какая-нибудь шавка, инстинкт срабатывал быстрее здравого смысла. Сама однажды наблюдала, как он случайно сорвался с поводка и радостно подбежал к корги, на ляжке коего и свело в восторженной судороге узоровы челюсти. Он повис. Челюсти разжимали в четыре руки с хозяином корги, после чего Узор отхватил знатного леща от хозяйки, но все бесполезно.
Владелицы же всякой собачьей мелочи относительно маленьких собачек имеют свои соображения. Они воображают себя этакими гламурными чиками, независимо от возраста, внешности и других критериев, с непременным лохматым атрибутом. И вот идут они такие гламурные по улице, а рядом – гламурные же собакокрыски, которые при встрече с товарками деликатно обнюхиваются и здороваются друг с другом, элегантно помахивая хвостиками…
Вряд ли «чики», вообще, принимают во внимание, что их атрибуты «гламура» – родственники волчьего племени со своими традициями и понятиями. Не хочется никого обижать, но приходится констатировать: собственная фантазия заменяет логику и здравый смысл очень многим! К таким выводам я пришла во время «собачьих» прогулок.
Мы с Узором старались не вступать в контакт с его сородичами, дабы избежать вероятных конфликтов и других искушений. Бывало, обходили стороной, иногда обходились строгим ошейником и коротким поводком. Однако принятые меры не всегда спасали, поскольку «чики», в свою очередь, не обращая внимания, на горящие глаза и стойку для нападения охотничего собакена, увеличивали длину поводка: пусть поздороваются!
- Девушка, уберите, свою собаку! Иначе я не смогу его удержать. Мы оба уже практически на заборе, а вы все поводок удлиняете!
- А? – разлепляла ротовое отверстие владелица шавки.
- Сожрет, говорю!
Ротовое отверстие снова раскрывалось:
- А…
Пара скрылась за углом.
Иногда доходило до мата.
Шавка без поводка, бегущая прямо на Узора с диким лаем.
- Девушка, уберите свою собаку!
- Как вы себе представляете?
- На поводок посадите!
- Ага, щас! Джимми просто вашу собаку не знает, вот и хочет познакомиться.
- Так загрызут, на х@й, сейчас вашего Джимми!
- И чё будет?
- Инвалид будет, если, вообще, что-то останется.
- Ага… только попробуйте…
- Блеать… Да не будет пробовать, все на раз…
И все это на фоне визгливого лая шавки, крутящейся под носом хрипящего в охотничьем азарте Узора.
Признаться, попадались нам исключения, которые вели себя более чем адекватно, но всего пару раз. Пожилая хозяйка шпица и… компания подростков с джек-рассел-терьером. Остальных приходилось обходить стороной, иногда со скандалом. Владельцы крупных собак ведут себя ответственней, о них и речи нет.
Вот поэтому со мной могут уживаться рыбки, цветы или кошки, но не собаки! Собака, живя со мной, эволюционирует и научится завязывать петлю, после чего повиснет на люстре. Вероятней всего, я в это время буду в театре…
