Сегодня в православной церкви празднуют женский день. Ну как, не просто день любых женщин, а день женщин-христианок. Жён мироносиц. Потому что именно женщины не убоялись позаботится о Его погребении, пока ученики прятались по домам, и они же первые удостоились милости видеть воскресшего Христа, первые о Нём благовестовали. Память об этом празднуется в Церкви каждый год в третью неделю после Пасхи. Только вот люди далёкие от христианства об этом не знают, а те, кто в церкви, принимают как должное: ещё один праздник, тема для воскресной проповеди и православная альтернатива 8 марта. И мало кто задумывается о том, что не будь жён мироносиц, и никакого восьмого марта могло бы не быть. И вся западная культура, развивающаяся в христианской (гуманитарной) парадигме, могла бы быть совсем иной. Какой? А вы хотя бы на мусульманские страны взгляните и задумайтесь, почему фемдвижение зародилось не там, где в нём было больше всего нужды, а в обществе, где, по крайней мере, никто не оспаривал право женщины называться человеком.
Мы слушаем Евангелие в церкви, читаем дома и воспринимаем его события как нечто само собой разумеющееся. Отчасти потому, что мы выросли в христианском мире, даже если наши родители совсем не были верующими, а в стране господствовала антирелигиозная пропаганда. Но совсем не так воспринимали эти события те, кто были их современниками и свидетелями. Христос перевернул весь уклад, всё восприятие мира. Он первый указал, что женщина не в меньшей степени образ и подобие Божие, сосуд бессмертной души.
В Римской империи христианство долго называли "религией женщин и рабов". И в этом было много правды. Не потому ли, что и женщины, и рабы были одинаково бесправны, а свободным мужчинам сложнее было уверовать в Бога, Который утверждал, что у них нет никаких преимуществ перед теми, кого они считали "одушевлёнными вещами", "нищими духом". "Так ведь и сейчас мужчины нас всячески угнетают!" - могут возразить радикальные и не очень сторонницы фемдвижения. Я не буду отрицать фактов, но предлагаю сравнить нынешнее положение женщины (или хотя бы положение женщины в 18-19 веке) с тем, в каком она находились в Римской Империи. Может быть, в честь богинь и возводились храмы, но женщинам язычники отказывали даже в самом наличии души. Девочкам при рождении не давали имён, а звали в лучшем случае милыми домашними прозвищами, как котят или щенков, или порядковыми номерами - Первая, Вторая. А зачем приучать к имени, если после замужества женщине всё равно предстоит носить имя супруга? Женские имена в те времена были по сути феменитивами от мужских: Юлия (жена Юлия), Александра (жена Александра) - ряд можно продолжить. Женщина после замужества жила в женской половине дома, не могла проходить на мужскую, участвовать в общей трапезе и разговорах. Но изолированность и подчинение мужу не означало безопасность, он мог спокойно разорвать брак в одностороннем порядке. Совершенно нормальным считалось отнести только что родившуюся девочку на окраину города и бросить её там замерзать или служить пищей диким зверям. Такие поступки не осуждались.
И вот в этом устоявшемся мире раздаются слова апостольского послания: "Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы одно в Иисусе Христе"(из Послания апостола Павла Галатам). У иудеев положение женщин было немногим лучше, чем у язычников. Может быть, девочкам давали имена и не отдавали их на растерзание диким зверям, но и здесь женщина за стол с мужчинами не садилась, молилась от них отдельно, соблюдала закон Моисея, но, например, ежегодное паломничество к Храму для женщин было факультативно: мужчина решал, брать ли ему с собой жён и дочерей или оставить их дожидаться его дома. Женщине не то что следовало молчать, пока говорят мужчины, ей и слушать-то возбранялось. Ответственность за грехи возлагали на женщин. Их побивали камнями за блуд, их гнушались касаться, когда они считались ритуально нечистыми (речь о менструации). Но Христос на протяжении всего своего пути словно отказывается замечать эту разницу, эту прочерченную традицией границу. Он учит женщин и отвечает на их вопросы (разговор с самарянкой у колодца одна из первых его проповедей), Он даёт женщине право не только обслуживать Его, но и внимать Ему наравне с Его учениками (история про Марию и Марфу не только о том, что молитва не менее важна, чем суета добрых дел, но и о том, что место женщины не на кухне, а рядом с Господом). Он исцеляет женщин и не гнушается ритуальной нечистотой (кровоточивую не пускали в Храм, но Господь не отшатнулся от неё, когда она к Нему прикоснулась, а исцелил). Он прощает женщин виновных в прелюбодеянии и не просто прощает, а указывает мужчинам "кто из вас без греха", тем самым уравнивая мужчину и женщину перед Богом. И то, что Он, воскреснув, сначала показывается перед женами-мироносицами есть и исполнение сказанного в нагорной проповеди: "Блаженны нищие духом ибо они живого Бога узрят", и окончательное и бесповоротное утверждение - все мы дети Божьи, и нелюбимых нет.
