26 ноября 1942 года. Несколько самолетов атаковали наш командный пункт, бомбы упали между блиндажами: обошлось без потерь. Были сброшены листовки со специальным советским обращением: "Прорыв шириной 30 километров, глубиной 70. Германские войска под Сталинградом отрезаны. Взят Калач, также Абганерово, а с ними и единственные пути снабжения. Семь дивизий уничтожены, одиннадцать разгромлены, 13 000 пленных, 360 орудий захвачено. Наступление советских войск продолжается". Хотя первая часть была почти верной, нас это не пугает. Фюрер не бросит нас в трудной ситуации после того, как он приказал: "Держаться!".
Хиви теперь получают лишь четверть от дневного рациона, без хлеба, кофе только один раз. С тех пор большинство из них работает вдвое медленнее. Старики в деревне теперь, когда деревенский староста пропал, смеются над нами: они, должно быть, что-то почувствовали, или у них есть четкая информация. После полудня телефонные кабели были перерезаны в пяти местах: никого не поймали.
К вечеру мы точно узнали: мы окружены, противнику удалось замкнуть «клещи» под Калачом, 6-я армия целиком в котле. Пока что достаточно тяжело осознавать, что сзади, слева, справа и впереди укрепился противник, и что идея круговой обороны против концентрической атаки куда более мощного врага не принесет успеха. Поскольку мы ничего не можем сказать солдатам, неуверенность правит бал. Деревенский староста Верхней Ельшанки, принадлежащей 94-й дивизии, убежал в тыл, раздав имевшиеся продукты населению вместо того, чтобы выдать их расквартированным пехотинцам. Командир батальона собирался подорвать полевые орудия, наш офицер Ia его отговорил. В целом у нас удовлетворительно и тихо. На мое предложение присвоить на декабрь дивизии кодовое имя "Наковальня", офицер Ia ответил: "Молот" подошел бы лучше!". В итоге мы сошлись на Wolfsschlucht ("Волчья пасть").