Любой цветовод прежде всего экспериментатор. Он читает специализированную литературу, изучает опыт других, обобщает информацию и вырабатывает свою собственную методику выращивания растений, порой весьма экстравагантную.
Для меня комнатное цветоводство больше, чем увлечение — это удивительный мир. У каждого цветовода есть свои маленькие секреты. Агроном по профессии, в этом деле я только любитель, но, может быть, и из-за профессии меня можно назвать настоящим «отступником» от традиций комнатного цветоводства.
Дренаж и никаких отверстий!
В моем зеленом царстве около 40 подданных из самых разных семейств. А дренажных отверстий в цветочных горшках нет, за исключением тех, в которых находятся растения, которые действительно опасно заливать. Я не устраиваю почве промывной режим, так как минеральные и органические удобрения использую редко, растения у меня на земляном питании.
Дренаж делаю такой: на самое дно насыпаю не много крупнозернистого песка, затем слой керамзита с дробленым красным кирпичом. Для улучшения воздухопроницаемости почвенной смеси добавляю в нее торф, песок, вермикулит, но стараюсь концентрацию делать поменьше, так как добавки снижают питательность грунта. Зато землю для смеси добавляю самую плодородную. Использую растительный перегнои из крапивы - он гораздо питатель нее, чем листовая земля.
Хоть лайм, хоть кумкват.
За многие годы в моей коллекции перебывали разные растения, менялись пристрастия, и в итоге у меня остались лишь те, с которыми я действительно не хочу расставаться. Некоторые дороги как память о чем-либо, с некоторыми связаны забавные (или не очень) истории, в другие вложено особенно много усилий, и тогда невзрачный малыш становится дороже любого шикарного цветка.
Не так давно я стала выращивать из семян комнатные плодовые. Растут у меня пассифлора, гранат, аннона, инжир, фейхоа и, конечно же, цитрусовые, чтобы плодоношения не пришлось ожидать слишком долго, я остановила свой выбор на лайме и кумквате. Лайм, вы ращенный из семян, плодоносит на 3-4-й год, кумкват на 4-5-й. Кумкват, если уж строго следовать классификации, не цитрус, он относится к роду Fortunella, который был выделен из рода цитрус в начале прошлого века.
К сожалению, в первый год оба сеянца погибли. Лайм - от холода, исходящего от морозного стекла, а кумкват рос неохотно с самого начала. Прищипка ослабила сеянец, а совсем непродолжительное подсушивание почвы в летнюю жару погубило его окончательно. Зато я поняла, в чем подводные камни. Первое без досветки не обойтись. Второе – сеять семена нужно не в январе, а в начале декабря, и прищипывать уже окрепшее растение лучше в благоприятный период в мае.
Плодов лайма с семенами мне больше не попадалось только бессемянные; зато в цветочном магазине я ку пила каламондин, он был просто усыпан плодами.
Семена каламондина и кумквата я посеяла в пластиковые стаканчики, держала их под подсветкой, и на этот раз сеянцы росли без проблем. Безболезненно перенесли 2 осторожные перевалки в феврале и в начале июля, а также неоднократные прищипки.
Удалось мне укоренить и черенок каламондина. А вот приобретенный в магазине каламондин доставил много хлопот. Вначале деньги, заплаченные за растение, заставляли быть осторожной с ним и следовать стандартным рекомендациям: 2 недели адаптации после покупки, затем перевалка в чуть больший горшок. Еще через 2 недели осторожная подкормка: корневая и по листьям. Потерь листьев не было, но и признаков роста - тоже. Не знаю, в каких количествах было на пичкано растение стимуляторами и закормлено удобрениями, но 3 месяца оно выглядело как пластмассовое (не росло и не умирало). Я снова перевалила каламондин, видимо, на сей раз по тревожил корневую систему сильнее, и на нем в огромном количестве стали появляться бутоны. Это грозное предупреждение, и я пошла, ва-банк безжалостно раздирая корни я пересадила своего бедолагу в третий раз, распределив уцелевшие корешки по всему объему почвы нового горшка. Обрезала часть кроны и стала заново ее формировать. Значительную часть веток мне пришлось удалить, уравновешивая «запросы» надземной части растения и «возможности», сильно поредевшей корневой системы. Оставшиеся на растении веточки я привязала к укрепленной буковой лесенке.
Я упорно удаляла бутончики, стараясь сохранить маленькому цитрусу жизнь. Наконец деревце будто по чувствовало, что у него есть шанс, и на нем появились крохотные листочки.
Такие вот цитрусовые истории. Стойкий каламондин я подарила своей старшей сестре.Он жив и здоров, как и его «детки», которые растут теперь не только у меня, но и у трех моих приятельниц.
Сильный стресс стимулировал появление еще большего количества бутонов - растение, думая, что погибает, стремилось оставить как можно больше потомства.