Стоящий по ту сторону барной стойки, переключив свое внимание на него, достал три стопарика и аккуратно нацедил из бутылки в каждый по пятьдесят грамм водки. Затем сгреб их левой рукой и прихрамывая направился к нему.
После первой аж передернуло.
«…И как её татары пьют?.. Выражение знакомое… Откуда я его знаю?..»
Боль, стучавшая в голове тысячей маленьких стальных молоточков, немного отступила.
«…Ага-а-а-а!» – довольно-таки радостно подумал он. – «Значит, всё-таки, это у меня с пахмура!..»
Он опрокинул в себя вторые пятьдесят и через несколько мгновений боль ушла, а по телу разлилось блаженное тепло. Окружающие предметы приобрели чёткость контуров и яркость красок, а звуки зазвучали отчетливей. Оторвав взгляд от третьего стопарика он уставился на стоящего по ту сторону барной стойки.
- Где я? И кто я? – шёпотом спросил он.
Стоящий по ту сторону барной стойки усмехнувшись ответил:
- Ну, ты дал стране угля! Мелкого, но много!
- А поконкретней?..
Стоящий по ту сторону барной стойки с недоумением посмотрел на него:
- Да ладно…хорош ваньку-то валять…
- А если еще поконкретней?..
Бармен с ещё большим недоумением уставился на него:
- Ты чё, в натуре, ничё не помнишь?! Эк тебя, родного, сломало-то…Вроде выпил-то не много… Всего пол-литра…Да и пил вроде под горячую закусь… Где ж тебя носило-то?..
- Пол-литра гришь?.. И закусь, гришь, горячая была?.. А чё ж тогда башка раскалывается так, как будто три дня «сучёк» жрал и закусывал двумя ирисками… первой утром первого дня, а второй – вечером последнего… и то, до конца так и не прожевал?
- А-а-абижаешь! Я своим «сучёк» принципиально не наливаю! Этим могу, – стоящий по ту сторону барной стойки кивнул в сторону того, кто только что пытался сбыть ему свой хабар. – А своим нет! Ни-ни! Я своей репутацией дорожу!
- Угу... Я приблизительно так и понял, – ехидно заметил он.
«…Так чёж же произошло-то?.. Что-то с памятью моею стало…»
«…Твою ж дивизию! Ну, нифига ж не могу вспомнить! Вот этот хрен за стойкой бара – кто такой?.. Понятно, что бармен... Но я его не помню!.. Или не знаю?.. А он ведет себя так, как будто выпил со мной не один ящик водки...»
«…На Джона Сильвера похож… И рожей похож, и походкой… Тоже на правую ногу прихрамывает, и даже манерой говорить… да и голосом тоже – сиплый с хрипотцой… Ещё треуголку на него напялить и трубку в зубы – вылитый Джон Сильвер… Хы!..»
«…Секундочку! А кто такой Джон Сильвер?!»
Бармен достал кисет и неторопясь развязал его. Достал трубку, обдул ее от табачной пыли и стал набивать табаком. В окружающем воздухе, если, конечно, его можно было назвать таковым, запахло черносливом.
«…Ситуёвина… Я не знаю… или не помню?.. этого бармена, при этом он, по ходу дела, меня знает очень хорошо. В тоже время я чётко знаю, что он похож на Джона Сильвера, но я не знаю кто такой Джон Сильвер…»
«…Атлижна!.. Словил амнезию во всю голову, с осложнениями в виде появившихся ниоткуда знаний…»
Чиркнув спичкой о коробок, бармен начал раскуривать трубку. Прищурив, вроде бы от удовольствия, глаза и постепенно окутываясь плотными клубами ароматного дыма, он пристально всматривался в лицо того, кто сейчас сидел перед ним и пил водку. От цепкого и внимательного взгляда бармена не ускользнуло, как на его лице, всего лишь на короткое мгновение, отразилась мучительная попытка вспомнить что-то, но, как всегда, бармен не придал этому значение.
«Если придавать значение всем его закидонам и странностям, то в течение пары месяцев, если не быстрей, можно легко поймать вялотекущую шизофрению», – попыхивая трубкой, думал бармен. – «Щас, еще пару-тройку раз три-по-питьсят опрокинет и придет в себя… Хотя… Судя по тому как он ведет себя, хрен его знает придет он в себя или нет…»
Попыхивая трубкой, бармен снова окинул его из под своих нависающих бровей пристальным взглядом. Что-то в том, кто сейчас сидел перед ним, было не так. Совсем не так, как это было трое суток назад, когда он ранним утром на заднем дворе бара отсчитывал ему в рюкзак десять коробок патрон к «Грозе» и столько же обойм к «Грачу». В общем, что-то в нем было по-другому, но вот что было по-другому, бармен никак не мог уловить.
«…С кем же… или с чем же… а может с кем же и чем же пересеклись его пути-дорожки, что замкнуло его так жёстко?.. А может придуривается?.. Его этому учить не надо… Хых… Станиславский отдыхает…». – думал бармен, продолжая, уже не так пристально, рассматривать сидящего перед ним.
- Слушай, а может тебе наверх, на воздух выйти, а то ты тут всю ночь провалялся мордой в стол. А там, – бармен показал левой рукой куда-то в сторону и вверх, – только что гроза закончилась и дышится легко.
- Угу... – промычал он в ответ и опрокинув третий стопарик добавил, – пойду… подышу… воздушком…
Он сполз со стула и направился к выходу. По ступенькам поднимался медленно, не торопясь, так чтобы шаги не отдавались в голове.
На улице, действительно, только что закончилась гроза и дышалось легко. В Зоне такое случалось очень редко и длилось какие-то короткие мгновения, потом опять откуда-то натягивало запах озона и гари вперемешку с запахом разлагающейся плоти, серы, кислоты, аммиака… Да много еще всяких разных запахов натягивало ветром. Все не перечислишь.
Пару раз порывался закурить, но в карманах не оказалось сигарет.
«…Ну-у-у-у, есть ли у Вас план, мистер Фикс?.. Есть ли у меня план?.. Есть ли у меня план?!.. А нифига у меня нету… Я не знаю где я… Я не знаю кто я…»
«…Бармен, паскуда, хоть бы раз по имени назвал… Все ж легче было бы, какая – никакая, а точка отсчета… в смысле зацепочка»