Читая о войнах и восстаниях, человек, как правило, выбирает «хороших» и «плохих». Бывает, что обе стороны не вызывают симпатий (например, трудно выбрать, кто был хуже в ирано-иракской войне – фашисты Саддама Хусейна или иранские «бешеные муллы»). Но когда обе воевавшие стороны вызывают симпатию – случай уникальный. Таким случаем была гражданская война в Коста-Рике 1948 г. радикально изменившая историю этой страны.
В 1930-е гг. Коста-Рика, самая маленькая из республик Центральной Америки, почти ничем не отличалась от других. Бедность населения, отсутствие серьёзной промышленности, постоянная смена нестабильных демократических режимов на не более стабильные диктатуры, всесильная United Fruit Company, восстания и гражданские войны – в общем, всё, как в соседних Никарагуа, Гондурасе, Сальвадоре и Гватемале. Отличалась от соседей Коста-Рика лишь тем, что олигархия (латифундисты и крупные компрадоры) там была малочисленнее и слабее, а население состояло в основном из самостоятельных мелких фермеров. При испанском владычестве «Богатый берег» (по-испански «коста-рика»), где не оказалось ни золота, ни серебра, заселялась бедными колонистами, перемешавшимися с индейцами, поэтому крупных поместий и состояний там не возникло. После получения независимости (1821 г.) туда переселялись группы испанцев, итальянцев, немцев, ирландцев, американцев, поляков и хорватов – тоже небогатых. К концу 1930-х годов в маленькой Коста-Рике (619 тыс. человек в 1940 г.) не было такой социальной дифференциации, как в других странах Латинской Америки, и мало не включённых в социальную структуру негров и индейцев (население было белым с небольшой примесью индейской крови), зато грамотность была выше, чем в соседних странах, а средний класс (мелкая буржуазия, врачи, учителя и юристы) – многочисленнее.
Перед Второй Мировой войной в Коста-Рике в 1930-е гг. набрала силу Национальная республиканская партия (НРП), опиравшаяся на социал-христианскую доктрину. В 1940 г. её выдвиженец Рафаэль Анхель Кальдерон, главный хирург крупнейшей больницы страны, известный бескорыстной помощью беднякам, стал президентом. Кальдерон увлёкся католической социальной доктриной, и впервые в Латинской Америке попытался воплотить её в жизнь. Для того, чтобы реформы обрели опору в обществе, Кальдерон заключил союз (Блок за победу) с коммунистической партией (у неё были депутаты в парламенте, что позволяло Кальдерону принимать нужные законы), и с архиепископом столицы Виктором Санабриа, самым левым в то время представителем католической иерархии на континенте.
Альянс хирурга-католика с коммунистами нуждается в разъяснении. Коммунисты этой страны были особенными, и даже называли их по-своему - comunistas a la tica («тика» называют костариканцев из-за того, что они часто используют это уменьшительно-ласкательное окончание), или «этическими коммунистами». Лидер компартии Мануэль Мора Вальверде представлял коммунизм иначе, чем догматики-сталинисты или еретики-троцкисты: он опирался на демократические принципы и на приоритет социальных реформ, а не на восстание и насильственное переустройство общества. В Коминтерне Мору терпели потому, что он был популярен среди рабочих и не критиковал советское руководство, тем более он умело представлял свою политику как исполнение коминтерновской доктрины Народного фронта.
Кальдерон действовал быстро и успешно: была введена первая на континенте система социального страхования, прогрессивный Кодекс законов о труде, законы о социальных гарантиях, о праве на создание профсоюзов и проведения забастовок и о минимальной зарплате. Разумеется, крупные землевладельцы и торговые магнаты были недовольны, но в целом общество восприняло реформы Кальдерона положительно.
Но с теми, кто критиковал власть, она не церемонилась: так, 12 апреля 1942 г. из страны был выслан владелец кофейной плантации Хосе Фигерес Феррер, получивший известность своей благотворительностью. Фигерес осмелился в радиопередаче обличать Кальдерона в нарушениях демократии. Он называл себя «фермером-социалистом», строил жилье своим работникам, предоставлял им медицинскую помощь и отпуска, создал общественную овощную ферму и молочный завод с бесплатным молоком для детей рабочих. Пройдёт насколько лет, и Фигерес станет ключевой фигурой в развернувшемся в Коста-Рике противостоянии.
Кальдерон был ярым антифашистом, и ещё до войны обличал Гитлера, Муссолини и японских милитаристов за нарушения прав человека. После японской атаки на Пёрл-Харбор Коста-Рика ухитрилась объявить Японии войну даже раньше, чем это сделали США. 4 июля 1942 г. немецкая подводная лодка торпедировала коста-риканское судно в порту Лимон: 24 костариканца погибли. На следующий день в Сан-Хосе люмпены начали громить немцев: 76 человек получили ранения, 120 немецких магазинов были разгромлены. Полиция погрому не препятствовала, а, наоборот, арестовала 100 немцев и итальянцев. Кальдерон заявил, что демонстрации «очень ему понравились» и что «пятая колонна будет уничтожена». 400 человек согнали в концлагерь, а власти конфисковали их имущество. Часть интернированных перевезли в США, другие же оставались в лагере до 1945 г.
В Коста-Рике действительно были и фашистские группы и даже малочисленная Нацистская партия (PNCR). Но большинство немцев и итальянцев были законопослушными гражданами, отличаясь от остальных только фамилиями и внешностью. Поэтому погром и заключение в концлагерь очень многие в Коста-Рике восприняли как варварство и преследование по национальному признаку. Среди пострадавших и арестованных были и люди, никакого отношения ни к немцам, ни к итальянцам не имевшие – например, хорват Франсиско Хосе Орлич Болмарчич, ставший впоследствии одним и главных действующих лиц в гражданской войне. На критику в свой адрес президент отреагировал очень по-латиноамерикански: критиков арестовывали, на них нападали «неизвестные», преследованиям подверглись газеты, печатавшие критические материалы.
По конституции Кальдерон не имел права два раза подряд занимать президентский пост, и он поступил так же, как другие латиноамериканские лидеры, не желавшие отдавать реальную власть: он нашёл марионетку. Ей стал Теодоро Пикадо Михальски, победивший на президентских выборах на выборах 1944 г. Кальдерон, как Кальес в Мексике и Трухильо в Доминиканской Республике, формально ушёл в тень, сохранив власть в своих руках.
По коста-риканской традиции, перед уходом в отставку президент объявил амнистию политическим противникам, и в Сан-Хосе вернулся Фигерес, не собиравшийся прощать Кальдерону и его партии своё изгнание. По возвращении он создал Социал-демократическую партию, которая создала альянс с правой Партией национального союза (ПНС). Однако принять полноценное участие в выборах 1944 г. оппозиция не успела, и до 1948 г. Коста-Рикой правил Кальдерон руками Пикадо Михальского.
Таким образом, в Коста-Рике появились две непримиримые враждебные силы: первой был «Блок за победу» в составе социал-христианской НРП (кальдеронистов), коммунистов и католиков архиепископа Санабриа. Парадокс в том, что во внешней политике этот левый фронт опирался на… никарагуанского тирана Сомосу, которого к левым или реформаторским силам отнести невозможно. Кальдерон понимал, что из-за альянса с коммунистами американцы им недовольны, и могут попытаться его свергнуть. Тем более что не в восторге от его правления была и могучая UFC, которой увеличили налоги. В этой ситуации брутальный Сомоса со своей гвардией, закалённой в боях с партизанами Сандино и признанный американцами «своим сукиным сыном», был Кальдерону нужен.
Оппозиционный альянс был не менее парадоксален. Социал-демократическая партия Фигереса была левой, причём антиамериканские настроения среди её членов были выражены сильнее, чем у кальдеронистов. Союзная фигеристам ПНС получила право выдвинуть своего кандидата в президенты на выборах 1948 г. – консервативного журналиста Отилио Улате Бланко, до войны связанного с фашистами, но разочаровавшегося в них. Активно поддержали фигеристов и бывшие интернированные: в Латинской Америке не принято прощать несправедливости. Одним из самых активных фигеристов стал хорват Орлич – убеждённый социал-демократ. Ультраправых, поддержавших Фигереса и Улате, возглавлял инженер Франк Маршалл Хименес – этнический немец, учившийся в Германии и бывший член Гитлерюгенда. Его отец был убит в Никарагуа повстанцами Сандино, а сам он подвергся интернированию в 1942-м.
Таким образом, оба противостоявших альянса не выражали интересы противоборствующих классов, которые марксисты ищут в любых конфликтах. За Кальдерона была часть буржуазии, приветствовавшая законы, защищавшие местную промышленность от иностранной конкуренции, но другая часть, недовольная социальными уступками трудящимся, и прогрессивным налогообложением, поддержала оппозицию, хотя Фигерес сам был социалистом. Фермеры поддержали Фигереса потому, что он «свой»; безземельные крестьяне – из-за его обещаний разделаться с UFC. Но фермеры юга страны поддерживали Кальдерона – потому, что тот был южанином. Симпатии столичных рабочих разделились между лидером коммунистов Морой и архиепископом Санабрией, а рабочим в провинции больше нравился провинциал Фигерес, до конца жизни не избавившийся от каталонского акцента. Никакой картины классового конфликта в Коста-Рике не получается: костариканцы разделились по принципу личных симпатий к политикам. Историк Джонас-Боденхаймер пишет, что «Гражданская война в Коста-Рике была не социальной революцией, а борьбой между двумя группами, которые боролись за контроль над политическим устройством» (“La ideología socialdemócrata en Costa Rica”, Universitaria Centroamericana, 1984). Это же подтверждают и другие исследователи и сами участники тех событий.
В годы правления Пикадо Михальского ситуация в Коста-Рике постоянно накалялась. Полиция, армия и коммунистические боевые группы терроризировала оппозицию, которая в ответ начала вооружаться. В июле 1947 г. в Картаго, где были сильны оппозиционные настроения, полиция жестоко разогнала демонстрацию протеста, арестовав местных активистов, что привело к Huelga de Brazos Caídos (Сидячей забастовке) 21 июля – 3 августа, парализовавшей жизнь страны. Правительство ответило репрессиями и вывело армию на улицы городов.
На выборах 1948 г. Кальдерон решил вновь выдвинуть свою кандидатуру. Он был уверен в победе, и, не желая давать повод оппозиционерам и США обвинить его в фальсификации, впервые в истории страны доверил подсчёт голосов независимому избирательному трибуналу. Трибунал объявил победителем Улате. А дальше в Коста-Рике развернулась настоящая латиноамериканская трагедия. Кальдеронисты объявили избрание Улате фальсификацией, ссылаясь на пожар, произошедший во время подсчёта голосов и уничтоживший часть бюллетеней. По их словам, бюллетени относились к южным столичным округам, где они лидировали, но оппозиционеры утверждали, что кальдеронисты сами устроили пожар, чтобы аннулировать результаты выборов. Кальдерон ходатайствовал перед Конгрессом, где его партия и коммунисты имели большинство, аннулировать результаты и провести новые выборы. 1 марта, в день, когда правительство аннулировало выборы, полиция окружила дом оппозиционера доктора Карлоса Луиса Вальверде, где находились Улате и Фигерес. Началась стрельба, в результате которой Вальверде был убит. Улате и Фигерес скрылись, но позже Улате арестовали и бросили в тюрьму. Обе стороны обвинили друг друга в терроризме и мошенничестве, и начали готовиться уже не к избирательным, а настоящим боям.
Фигерес после стрельбы в доме Луиса Вальверде с группой вооружённых единомышленников направился в горный район Сан-Кристобаль, где находилось его поместье.
Туда начали пробираться оппозиционеры со всей страны, и не только. Из Гватемалы, где правил социалист Хуан Хосе Аревало, в Коста-Рику тоже двинулись вооружённые люди. В столице этой страны в 1946 г. эмигранты из Никарагуа, Коста-Рики и Доминиканской республики, под покровительством Аревало, подписали пакт о создании Карибского легиона – добровольческой военизированной организации, призванной свергнуть диктаторские режимы Сомосы и Никарагуа и Трухильо в Доминиканской Республике, а также Кальдерона в Коста-Рике (Фигерес был одним из учредителей легиона). 12 марта в районе Сан-Кристобаль повстанцы, назвавшие себя Национально-освободительной армией (ELN), захватили первый городок - Сан-Исидро-де-эль-Хенераль. Вскоре под знамёна Фигереса собираются уже около 700 бойцов; среди повстанцев были не только костариканцы, но и гватемальцы, доминиканцы, сальвадорцы, гондурасцы, никарагуанцы. Авангардом фигеристов командовал ультраправый активист Маршалл Хименес, получивший прозвище «белокурый дьявол» за храбрость и жестокость. Северным фронтом повстанцев, где их противниками были гвардейцы Сомосы, пришедшие на выручку Кальдерону, руководил Орлич.
700 солдат для Коста-Рики были значительной силой. Регулярная армия страны составляла 1200 человек и располагала 3800 винтовками «маузер», 1000 винтовками «ремингтон», 300 пистолет-пулемётами Beretta M38/49, 65 пулемётами, восемью 75-мм гаубицами и четырьмя 20-мм зенитными орудиями. Избыточное оружие армия передала ополченцам-коммунистам, которых возглавлял конгрессмен Луис Карлос Фальяс.
«В течение первых 15 дней, вся страна была вовлечена в бои. Открылись фронты в кантонах Санта-Мария-де-Дота (здесь расположился Генеральный Штаб ELN), Сан-Исидро-де-эль-Хенераль, Эль-Эмпальме, Эль-Техаре, Сан-Рамоне, Сан-Карлосе и Лимоне. И повсюду правительственные силы терпели чувствительные поражения.
Захватив Сан-Исидро-де-эль-Хенераль, повстанцы окружили его цепью укреплений и траншей. Именно здесь развернулись наиболее тяжёлые бои первого периода войны, так как правительственные войска всеми силами пытались выбить «фигеристас» из города. Дело в том, что уже 15 марта революционеры установили воздушный мост между Сан-Исидро и гватемальским аэропортом Лос Сипресалес, откуда к «Армии Национального Освобождения» поступало оружие и боеприпасы, а также добровольцы. В свою очередь, правительство не могло получать подкрепление из-за рубежа, так как Соединённые Штаты, в соответствии со своей политикой нейтралитета, запретили соседним странам оказывать правительству Коста-Рики материальную поддержку.
Спустя месяц после начала войны, 12 апреля, подошёл к концу «Марш призраков» - недельный переход основных сил ELN (около 600 бойцов) во главе с самим главнокомандующим Хосе Фигеросом из горного района Санта-Мария к городу Картаго, куда был перемещён Генеральный Штаб «Армии Национального Освобождения». После пятидневных боёв «фигеристас» завладели городом. Это стало началом конца правительства.
В тот же самый момент повстанцами был захвачен Лимон, столица одноимённой провинции, имевший особое значение благодаря выходу к морю – именно через порт Лимона партизаны намеревались принимать грузы с оружием, высылаемые Гватемалой. В захвате города большую роль сыграли бойцы «Карибского Легиона», - гватемальские лётчики, подвергшие бомбардировкам позиции правительственных сил, после чего со стороны пляжа в город вошёл интернациональный корпус.
13 апреля в городке Эль-Техар развернулось генеральное сражение Гражданской Войны. Правительственные силы потерпели сокрушительное поражение, потеряв убитыми около двухсот человек, тогда как со стороны ELN погибло лишь четыре десятка бойцов.
Утрата своего Генерального Штаба заставила Пикадо начать переговоры с повстанцами. Несмотря на просьбы о помощи у никарагуанского диктатора, который действительно 16 апреля направил в поддержку правительственным силам части своей Национальной Гвардии, 19 апреля повстанцы успешно возвращают Сан-Исидро-де-эль-Хенераль. Сомосисты, последняя надежда правительства, были обращены в бегство. Туда же, в Никарагуа, вынужден бежать и Кальдерон Гуардия.
Разочаровавшиеся в своём бывшем союзнике коммунисты ещё задолго до этого прекратили вооружённое сопротивление. Лидер «Партии Народного Авангарда» Мануэль Мора Вальверде в местечке Очомого встречается с Фигеросом и, в обмен на гарантии проведения новым правительством социальных реформ, окончательно демобилизует коммунистические силы.
19 апреля в посольстве Мексики делегат ELN Бенхамин Нуньес и Теодоро Пикадо подписывают пакт, положивший конец гражданскому конфликту. Пикадо, передав власть третьему лицу, - Сантосу Леону Эррера, - так же уезжает в Никарагуа.
Утром 28 числа победившая «Армия Национального Освобождения» триумфально входит в столицу. Немногим после, Фигерес подписывает новый пакт с победившим на выборах Отилио Улате, в соответствии с которым вся власть переходит к Революционной Хунте Второй Республики, председателем которой был сам Фигерес, которая, не позднее, чем через 18 месяцев, проведя необходимые конституционные реформы, обязуется вернуть руководство в руки победителя» (Legión del Caribe: революционно-демократический интернационал 9.05.2013, http://nikitich-winter.blogspot.com/2013/05/legion-del-caribe.html).
Это очень по-латиноамерикански: один из вождей (коммунист Мора) встречает с врагом-победителем – и не просит ни денег, ни гарантий, а требует не покушаться на социальные завоевания. И противник соглашается. Мало того - придерживается этого соглашения.
Итак, левая Гватемала поставками оружия и добровольцев поддерживает повстанцев Фигереса, среди которых – социалисты, правые и даже ультраправые, а реакционер Сомоса посылает своих солдат на помощь полукоммунистическому правительству Кальдерона - Пикадо Михальского. А главный игрок на латиноамериканской арене – США – оказывается трудном положении. Режим Кальдерона-Пикадо Вашингтон терпеть не может из-за присутствия в нём коммунистов, но и Фигерес не вызывает ни малейших симпатий из-за антиимпериалистической риторики и опоры на левую Гватемалу. Некоторое время США не вмешиваются в конфликт, но всё меняется 17 апреля, когда в Вашингтоне становится известно, что коммунистические ополченцы готовы сражаться с фигеристами самостоятельно и начинают занимать Сан-Хосе. Американцы потребовали у Сомосы немедленно вывести гвардию из Коста-Рики – и тот подчиняется (тем более, что гвардейцы всё равно отступали над натиском повстанцев Орлича). Одновременно посол США Дэвис оповещает Кальдерона и Пикадо о том, что американские войска и флот в зоне Панамского канала приведены в боевую готовность с тем, чтобы не допустить самостоятельных действий коммунистов в Коста-Рике. А других сил у кальдеронистов к тому моменту не было: армия, потерпев ряд поражений, практически распалась.
***
После войны Фигерес правил в качестве главы хунты до выборов 1949 г. Он сделал многое: национализировал банки, ввёл прогрессивное налогообложение, расширил социальные права трудящихся и уравнял в правах чернокожих. После попытки военного путча и вялых действий армии против вторгшихся в страну боевиков во главе с Пикадо Михальским, Фигерес принимает решение распустить армию, а высвободившиеся средства направить на укрепление полиции (коста-риканская полиция показала себя вполне боеспособной: в 1955 г. она отразила нападение повстанцев-кальдеронистов и гвардейцев Сомосы; в 1978-79 гг. – новые нападения никарагуанских гвардейцев, а в 1980-е – атаки никарагуанских сандинистов и безобразия «контрас»).
Затем до 1953 гг. страну возглавлял Улате. Правые напрасно ждали, что он восстановит ситуацию 1930-х годов: за его спиной стояла могучая фигура Фигереса со своими бойцами. Да и сам Улате оказался хорошим правителем: его правление ознаменовалось повышением закупочных цен для крестьян, созданием Центрально банка, строительством первой ГЭС и международного аэропорта. Пришедший на президентский пост после него Фигерес пошёл дальше: в 1953-1958 гг. он ограничил прибыль иностранных монополий (UFC стала отчислять государству 1/3 своих доходов и передать свои школы и больницы). В экономику и социальную сферу вкладывались большие (разумеется, по масштабам маленькой страны) средства – появились цементные, металлообрабатывающие, автосборочные, нефтеперерабатывающие и химические предприятия. Фигерес занимал пост президента ещё в 1970-74 гг., и тоже проводил реформы: он обеспечил более рациональное распределение земель и национализировал железные дороги.
Во внешней политике Фигерес оставался левым антикоммунистом. Так, он поддерживал Фиделя Кастро, когда тот партизанил в горах Сьерра-Маэстра против диктатуры Батисты («барбудос» получили из Коста-Рики три самолёта с оружием), но стал врагом кубинского режима, как только он объявил об ориентации на СССР. Помогал Фигерес и сандинистам, боровшимся против Сомосы. Однако, когда в 1971 г. сандинисты захватили самолет в аэропорту Сан-Хосе, 65-летний Фигерас лично вышел на взлетно-посадочную полосу с автоматом в руках, направил его на кабину, где сидели угонщики, и потребовал сдаться. Те сдались…
Рафаэль Анхель Кальдерон, после попыток вернуться к власти силовым путём, раскаялся, был амнистирован и в 1958 г. вернулся в Коста-Рику. Его сын Рафаэль Анхель был президентом Коста-Рики в 1990-1994 гг. А после него президентом избрали сына Фигереса - Хосе Марию Фигереса Ольсена…
***
С 1960-х гг. страны Центральной Америки утопали в нищете, вели гражданские войны, страдали от чудовищного разгула преступности. А Коста-Рика, превратившаяся в центральноамериканскую Швецию (только беднее, конечно), развивалась, доводила продолжительность жизни до 80 лет, принимала на своих пляжах миллионы туристов и размещала новых иммигрантов – европейских пенсионеров, тысячами переселяющихся в тёплую, спокойную страну. Сейчас это небогатая, но вполне благополучная страна, где нет сверхбогатых, но и почти нет нищих, где минимальная безработица и достойный уровень жизни. Это – дело рук двух непримиримых врагов: Рафаэля Анхеля Кальдерона и Хосе Фигереса. Оба они не были ангелами, но и тот, и другой превратили Коста-Рику в то, чем она является сейчас. Первый заложил основы «государства всеобщего благоденствия», второй – укрепил демократию. И в этих достижениях, как ни удивительно, есть и вклад «этического коммуниста» Мануэля Моры, и ультраправого Маршалла Хименеса.