Мы всегда стоим слишком близко к едущему составу, уже за оградительной чертой.
А у меня с детства страх. Страх упасть на рельсы. А теперь и еще один страх появился - вдруг быстро несущееся зеркальце со всей скоростью ударит по лицу? Мне рассказывали когда-то: ударило так однажды одного мужчину, и тот долго плакал, закрывая кровоточащее лицо руками.
Я теперь всегда жмурюсь, уклоняюсь, прыгаю чуть ли не назад в толпу, едва услышав "чух-чух". В этот момент нет ничего общего между игрушечным паровозиком и живым поездом, дышащим возможной болью. Разве что вот это "чух-чух" может объединять все поезда на свете.
А я всегда чувствую гипертрофированно, каждой клеткой души как будто бы отдельным израненным организмом. Так тяжело бывает даже любить, так страшно под прессом огромного самой моей сути, и придавлена она колесами, не в силах даже поднять головы.
А поезд останавливается у края платформы за секунды до открытия автоматических дверей. Я, не удержавшись, провожу пальцами по обшивке. Из царапинок начинает поспешно капать утренняя кровь.