Я стою на крыше полуразрушенного пятиэтажного дома, любуясь лучами вечернего солнца, цветущими деревьями, пышными лианами, обвившие облезлые лавочки, ржавые качели, рамы выбитых окон. Тепло солнечных лучей ласкает моё лицо, шершавые обветренные руки, прогревает и умиротворяет.
Осматриваюсь в надежде найти выживших. Никого. Только вороны, облюбовавшие высокие тополя и воркующие голуби нарушали тишину.
Прошло четыре зимы после начала эпидемии, истребившей практически весь человеческий род. За все это время мне не повстречалась ни одна живая душа.
Я держу путь на юг в надежде найти их. Четыре зимы безуспешного отчаянного поиска угнетают, сводя с ума от одиночества.
Опираясь на палку, хромая, спускаюсь на первый этаж за рюкзаком и припрятанными в опустевшей квартире консервами. С намозоленных уставших ног снимаю ботинки, отслужившие мне не одну зиму.
Завтра мне нужно пройтись по заброшенным домам в поиске новой одежды, воды, жаропонижающих таблеток и бинтов.
От простуды лихорадило уже несколько дней. Забыв о коварности пронзительных весенних ветров, глупо заболеваю.
Укутываюсь в шерстяное одеяло, закрываю глаза, безуспешно отгоняя образы прошлого, причиняющие лишь боль.
Я найду вас.