Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.
Дмитрий Мережковский.
"Полуночники", пожалуй, самая известная картина американского художника Эдварда Хоппера, того самого, писавшего с детских лет, но получившего мало-мальское признание лишь ближе к сорока годам. Впоследствии критика назовет Хоппера «в высшей степени национальным художником, который как никто другой смог показать на своих полотнах настоящую Америку» (Ллойд Гудрич).
Но прежде, на протяжении творческого пути, будут многочисленные подражания, мучительный поиск собственного стиля, годы работы иллюстратором в рекламном журнале, сопровождавшиеся нелегкими попытками писать, создать что-то свое, требовательно заявлявшее о себе и лишавшее этого человека покоя. Вот что писал тогда о Хоппере коллега-иллюстратор Уолтер Титтл: «страдающий … от длительных периодов непобедимой инерции, сидящий несколько дней подряд перед своим мольбертом в беспомощном недовольстве, неспособный поднять руку, чтобы разрушить это проклятье».
Но они пришли - и хопперовский стиль, и хопперовские темы. Пустота и одиночество больших городов, "портреты" словно ушедших в себя домов, отелей, автозаправок.
Но главной темой стали люди. Отрешенные и равнодушные песчинки в каменных джунглях, механически выполняющие повседневную работу в офисах, скучающие в пустынных отелях и барах, трагически отчужденные друг от друга, что особенно заметно в картинах, изображающих пару.
Художник и сам был замкнутым, сосредоточенным на своих мыслях человеком. Женился он на пятом десятке, и супругой его стала давняя знакомая - художница Джозефина Нивисон. Общительная, веселая и открытая, она разделила добровольное затворничество мужа, полностью посвятив себя ему, направив все усилия на развитие его таланта и популяризацию творчества. О своей супружеской жизни Джозефина писала: «Иногда разговаривать с Эдди всё равно, что бросать камень в колодец, за исключением того, что не слышно стука, когда тот падает на дно».
И молчащие дома, живущие тайной, напряженной жизнью, и люди-манекены с механическими движениями, со стертыми эмоциями, словно погруженные в какое-то оцепенение, не находящие путь друг к другу, - все это, в сочетании с упрощенно построенным, как на рекламном плакате, пространством, интенсивным и насыщенным цветом картин, создает у зрителя ощущение тревоги, грустной обреченности и безысходного одиночества.
Таков живописный театр Эдварда Хоппера, на подмостках которого живут и действуют (пытаются действовать или делают вид?) словно бы персонажи другого великого мастера, также выразившего дух современной ему Америки, - драматурга Теннесси Уильямса.
ОДИНОЧЕСТВО В ЛЮБВИ.
Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.
Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.
Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все — одни, всегда — одни:
Я жил один, один умру.
На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна,
Все то, к чему возврата нет.
Дмитрий Мережковский.