Я с пятого класса хотел стать следователем. Стал в итоге прокурорским работником, но реальная работа оказалась очень далека от того, как я её себе видел. Начались конфликты с руководством, в первую очередь из-за того, что я регулярно приносил руководству проекты документов с возвратом на доследствие, предлагал отказываться от обвинения, если считал вину недоказанной. В итоге ушел со скандалом, испортив руководителю жизнь и сорвав его карьерные планы. После этого стал адвокатом, начал с уголовки, которую хорошо знал, а затем значительно расширил сферу своих интересов.
Изначально я специализировался на общеуголовных делах (то есть убийства, кражи, грабежи, разбои), сейчас, по мере накопления опыта, я значительно разнообразил свою сферу деятельности, от ювенальных дел до автомобильных. Работаю в адвокатской коллегии.
Коллегия по сути своей представляет собой объединение адвокатов для упрощения ведения дел. У неё один, общий на всех, бухгалтер, общее помещение и некоторая общая отчетность. Адвокаты коллегии не зависят друг от друга, каждый свои дела ведет сам.
Адвокатские коллегии, как и другие адвокатские образования, являются некоммерческими организациями. Государство не вправе создавать никакие адвокатские образования — так обеспечивается независимость адвокатов.
Не существует государственных адвокатов, есть оплаченные государством. Следует это различать. Есть миф, что такой адвокат всегда "работает против тебя". Причина в крайне низких расценках труда «государственных» адвокатов — 574 рубля 20 копеек в день с вычетом налогов. Работать хорошо за такие деньги никто не будет. К тому же до реформы 16-17 годов решение, какой именно адвокат будет работать с данным подзащитным, принимал следователь единолично. Он же определял количество дней, которые он адвокату «закроет», — никто не хотел кусать кормящую руку.
Сам по себе адвокат независим, но в силу этой независимости многими следователями, прокурорами и уголовными судьями адвокат рассматривается, как досадная помеха, мешающая «быстренько рассмотреться».
Чаще всего борьба идет не за признание доверителя невиновным (процент оправдательных приговоров нынче примерно 0.2%, один оправдательный приговор на 500 уголовных дел), а за вынесение ему максимально мягкого приговора. Существует печальная шутка адвокатов:
«Если твоему доверителю дали условный срок — считай, оправдали».
На адвокатов тоже оказывают давление. Чаще всего угрозы шли со стороны следствия, вплоть до угрозы «что-нибудь подкинуть». Хотя был случай, когда я достаточно серьезно пострадал от рук родственников потерпевших. Кроме того, была ситуация, когда я представлял интересы потерпевшего, добился осуждения преступника, после чего, в связи с тем, что он был сотрудником РПЦ МП, мне стали поступать угрозы, и я был отлучен от церкви. Опасений за свою жизнь я не испытываю, потому что постоянно ношу с собой оружие и хорошо им владею.
На самом деле, угроза для адвоката минимальна — для личного досмотра и обыска адвоката необходимо возбужденное уголовное дело, а уголовное дело против адвоката возбуждается исключительно с разрешения руководителя регионального управления следственного комитета. Верховный суд в одном из своих постановлений прямо указал, что обыск у адвоката и досмотр адвоката без возбужденного против адвоката уголовного дела незаконен, а все доказательства, полученные в рамках такого обыска — недопустимы.
О нападении родственников потерпевших:
Я защищал очень неприятного человека, по назначению. Человек обвинялся в том, что, явившись домой в состоянии алкогольного опьянения, изнасиловал с причинением телесных повреждений сначала свою жену, потом старшую дочь, а потом младшую дочь. Дочерям было 15 и 13 лет соответственно. Доказательная база была очень серьезной, включая следы спермы на пробах, взятых и у матери, и у дочерей, а также травмы половых органов и анального прохода дочерей, которые экспертами, в чьей неподкупности и квалификации у меня лично не было сомнений, были однозначно идентифицированы как причиненные пенисом потерпевшего — следователь по делу попался чудовищно въедливый и не поленился приобщить к делу и предъявить экспертам даже гипсовый слепок с пениса обвиняемого. Надо отдать должное, что семейка там была, мягко говоря, маргинальная.
Девочек на все процессы сопровождали родственницы. В какой-то момент эти немолодые дамы, видимо, подогретые тайно пронесенным алкоголем, напали на меня, выходящего из зала суда с криками «что ж ты, сволочь, этого козла защищаешь!»
В итоге я лишился двух зубов — костыль, знаете ли, вещь достаточно опасная, особенно, если его использовать в качестве клевца.
О деле сотрудника РПЦ:
Сотрудник РПЦ, работавший при одном из храмов и отвечающий за благотворительность, подыскивал немолодых одиноких пенсионеров, предлагал им заключить договор пожизненной ренты и заодно выдать ему доверенность на получение пенсий. Никаких обязательств по договору он не исполнял, получал пенсии стариков и сдавал их квартиры, самих же стариков он перевозил в крайне неблагоустроенное жилье в области в одной из вымерших деревень, где содержал их в скотских условиях и кормил так, что баланда Бухенвальда начинала казаться блюдом из ресторана со звездами Мишлен. Полученные денежные средства частично тратил на храм, частично присваивал.
В конце концов прокололся — у одной из его жертв были родственники, которые забили тревогу, когда дедушка внезапно исчез с горизонта. У дедушки было не все хорошо с головой, поэтому он жаловался в храме, что все его бросили. Я нашел и место, и самого сотрудника, с трудом добился возбуждения уголовного дела о мошенничестве. В итоге сотрудник сел. К сожалению, не удалось доказать причастность настоятеля храма и благочинного, хотя я, неплохо зная внутрицерковные порядки, могу сказать, что они точно были в деле. За то, что я попытался потащить священника в мирской суд (а не обратился в епископский) меня отлучили от церкви, сославшись на постановления Трулльского собора.
В последнее время уголовных адвокатов становится все меньше. Финансовая составляющая. К сожалению, из года в год прослойка привлекаемых к уголовной ответственности людей, способных оплатить услуги адвоката в полном объеме, сжимается все сильнее, а работать за средний доход до уплаты налогов и взносов от 29 до 68 тысяч в месяц (зависит от региона) без выходных и с ненормированным рабочим днем согласны немногие.
На сегодняшний день в ряде отдаленных районов наблюдается дефицит адвокатов, поскольку зачастую работа в таком районе оказывается для адвоката убыточна — он расходует средств на осуществление защиты больше, чем ему платят, а ещё надо на что-то жить.
Деньги уходят на оргтехнику и разъезды. Если для защиты нужны доп.экспертизы — чаще всего их оплата также ложится на адвоката. Да, при оправдательном приговоре сумма экспертиз может быть возмещена, но процент оправдательных приговоров говорит сам за себя.
О первом уголовном деле:
Это была крупная банда мошенников. Я представлял интересы одной из обвиняемых. В результате моих действий она одна из всех получила условный срок. Остальные отправились в колонии. Мне удалось вывести её из ряда эпизодов, где она не принимала реального участия, а обвинения были предъявлены всем «чохом». В первой редакции обвинения мою доверительницу часто вообще называли не её именем и вдобавок путали пол — то есть попросту взяли другое обвинение и отредактировали, да ещё и криво и косо.
Достаточно часто приходилось иметь дело с убийствами. Дело в том, что в российской правоприменительной практике убийства — это не только и даже не столько 105 статья УК РФ. Если потерпевший скончается в больнице, чаще всего предъявляются обвинения по ч.4 ст. 111 УК РФ, то есть причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Плюс целый ряд случаев причинения смерти удается реквалифицировать на целый ряд статей. Например, на 107 УК РФ, то есть причинение смерти в состоянии аффекта, 108 УК РФ, то есть причинение смерти при превышении мер необходимой самообороны, или вовсе 109 УК РФ, то есть причинение смерти по неосторожности.
Закон сам по себе хорош, Постановление Пленума ВС РФ от 27.09.2012 №19 фактически установило правило «Stay Your Ground». Проблема в правоприменительной практике. Большинство следователей и судей считает, что раз есть насильственный труп — кто-то должен сесть.
Правило «Stay Your Ground», оно же «не обязан бежать» — правило, дающее право оборонятся любыми легальными средствами, даже если есть возможность обратиться за помощью к третьим лицам и правоохранительным органам. Из известных — дело Ганчара, убившего наркомана при защите своей дочери. Изначально он получил семь лет как раз по ч.4 ст. 111, затем обл.суд снизил срок до 6.5 лет, затем Верховный суд приговор отменил и направил дело на повторное рассмотрение. В итоге Ганчара признали виновным в причинении смерти в связи с превышением мер необходимой обороны. Я считаю, что, если бы защита второй раз дошла до Верховного суда, дело кончилось бы оправдательным приговором, но Ганчар дальше не захотел бороться.
Тем не менее, таких, как Ганчар встречается немного. "Отморози" гораздо больше.
Пожизненных в моей практике не было. Самый большой срок получил член группы наркоторговцев, чьи интересы я тоже представлял, — 22 года и восемь месяцев. Но у него было много эпизодов, в том числе и общеуголовные. Три, если мне не изменяет память, грабежа и два разбоя.
Насчет улик. Почти нереально сфальсифицировать такие вещи, как следы на автомобилях и дороге. Сложно, но возможно — отпечатки пальцев и слепки обуви. Такие улики, как наркотики — фальсифицируются на раз.
О недостатках уголовного кодекса РФ:
В него внесли слишком много корректировок, в итоге он частично утратил структурность и связность. Часть его статей противоречит Конституции. Наличие самого понятия «формальный состав преступления» — это ситуация, когда виновным признается само действие, вне зависимости от причин, мотивов и последствий. Преступление без потерпевшего. Самый яркий пример — 228 УК РФ. Даже если вы приобрели и хранили наркотики для того, чтобы облегчить муки вашей умирающей в мучениях от рака бабушки, — вы все равно преступник. Пример материального состава — 105 УК РФ, убийство. Если вы убили в состоянии необходимой обороны, вы вообще не преступник.
Ну и естественно, ужасающая правоприменительная практика.
Самый удачный закон может применяться плохо или игнорироваться, как это зачастую происходит с девятнадцатым постановлением пленума (Упоминаемый раннее, по делам о самообороне, Постановление Пленума ВС РФ №19 от 27.09.2012.).
И когда люди видят, что на бумаге пишут одно, а на деле всё совершенно иначе — какое они могут испытывать уважение к закону?
Преступления совершают, в первую очередь, достаточно эмоциональные и импульсивные люди. Среднестатистическому человеку очень сложно психологически убить другого человека, это биологически заложено. Чаще всего убийства происходят при эмоциональной вспышке. За годы практики я видел единичных людей, убивавших хладнокровно.
Чтобы полностью обезопасить себя от проблем с законом, к сожалению, единственным стопроцентным вариантом будет забиться в глушь тайги и не контактировать с миром. Иначе риск, что вы окажетесь в глазах правоохранительных органов преступником есть всегда. Увы, принцип «если вы не сидите — это не ваша заслуга, а наша недоработка» крайне популярен в среде правоохранителей.
А если серьезно — знать свои права и иметь под рукой телефон знакомого адвоката.