"У меня в планы входило до самого чёрного пояса прятаться за брюки-хакама доброго сэнсэя, к которому я привыкла, не менять зал, расписание, и вообще, сидеть себе, как гриб-чага.
До смерти боюсь смены обстановки. До смерти боюсь людей, к которым не привыкла. Говорить - боюсь. Молчать - боюсь. Ошибиться - боюсь. Делать что-то в первый раз - боюсь. Пойти на тренировку в новый зал к тому-самому-сэнсэю, которого от силы раз в неделю вижу и который на экзамене ругался - как вы думаете??? - боюсь, как огня (проще вообще, мне кажется, перечислить то, чего я в этой жизни не боюсь). Когда подкрадываются сзади - боюсь. Когда хватают - боюсь. Когда в лицо смотрят и в ухо говорят - боюсь. Когда подкрадываются сзади, хватают и в ухо говорят - (боюсь)³. Именно поэтому я туда и пошла, разумеется. Боишься - прямо в глаза страху смотри, чтоб сам испугался!
(Хотя, начинать надо с того, что мне по средам прогуливать последние пары стало нельзя, и пришла пора тренироваться в другой день)
Подождите, думаю, с "делай iriminage": меня сейчас больше волнует, кто я, где я и что хочет от меня человек в брюках-хакама, стоящий у меня над душой.
- КАТЯ.
"НовыйАквариумНовыйАквариумНовыйАквари..."
- ДЕЛАЙ.
"ДугоеТатамиДругоеТатамиДругоеТатами..."
- КАТЯ, ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ДЕЛАЛИ.
"ОнСмотритОнСмотритОнсмо... это тот-самый-сэнсэй. Он что-то хочет от меня. Ой. На меня напали. Новый аквариум. Другое татами. КАК ЭТО ДЕЛАТЬ НА ДРУГОМ ТАТАМИ?!... это тот-самый-сэнсэй. Он все ещё смотрит..."
Партнерша стоит передо мной, говорит, не так. Он стоит возле меня. И тоже говорит, не так. У неё одно "не так". У него - другое "не так". Уха - два, мозг - один, в него слева одно "не так", справа - другое "не так", и оба - одновременно. Испугалась. Подумала, что единственное "не так" - это я.
Исчез. О, вспомнила. У меня же ноги есть, ими можно шагать. О, вспомнила, куда... Тут изниоткуда появляется и налетает сгусток атаки, драконьего пламени, тригриной лютости и Ленинской энергичности - это тот-самый-сэнсэй решил соседней паре что-то показать на том, что под рукой оказалось (оно было белобрысым, и его звали моим именем). Хватает меня, замахивается... но я сработала на опережение и без лишних прикладных усилий сползла вниз, как яйцо, брошенное об стенку. Его появление было настолько неожиданно, что мне очень захотелось посидеть прежде, чем я узнаю, что он показать хотел. Я думаю, он не ожидал такой самой лёгкой победы за жизнь.
"Я не понимаю. Что. Вы. Все. Только что. Обсуждали. О чем можно говорить, пока вы делаете технику? Вы понимаете, что когда вы говорите, то в это время ваши челюсти двигаются вверх и вниз, и язык - тоже? А в момент ВОТ ЭТОГО броска ваши челюсти могут сделать ВОТ ТАК по языку - и всё, и кровь, и прочее, прочее... мой сын вот молчать не может. Четыре года ему. Он не может тихо пять минут посидеть. Сейчас пять минут десятого. До десяти минут мы сейчас работаем МОЛЧА. Если вы не мой четырехлетний сын"
ВОПРОС НА ЗАСЫПКУ: а если в зале художник? Мой профЭссор-искусствовед утверждает, что "настоящему художнику всегда пять лет, не восемь и не три, а ровно пять". Тут тогда скидка на возраст делается, или, все же, по паспорту надо? Паспорта у меня с собой, все равно, не было, но я решила на всякий случай сыграть в настоящую рыбку.
К середине тренировки я обмякла, заулыбалась. Здесь тоже, вроде, доброе лицо О-Сэнсэя с портрета смотрит. Татами похоже на татами. Тот-самый-сэнсэй не кусается. Меня похвалили даже. И я, кажется, не "не так", а вполне себе "так".
С непривычки сначала схуднула, наверное, на кило, как во время экзамена на пояс. Ещё, значит, надо сходить сюда. Либо похудею, либо привыкну и тогда вообще бессмертной стану."
Автор текста и изображения: член клуба айкидо Нэцуи Катя Баландина.