Это история, полная всех противоречивых противоречий, которые только могли сформироваться в этом мире. Я считаю, что список смертных грехов сильно недосказан. Исчерпав в себе волю к сдерживанию этого знания, моим решением будет поделиться им с миром. Пришло время поведать, как сотворился мой диплом.
Всё началось с рая. Блаженный жизнерадостный край беззаботности, в котором я пребывал, не ведал себе равных: кров, родительская любовь, телевизор с тремя каналами, ковёр на стене, сельский дом культуры и наша коза Света.
Такой был мой родной край - село "Кутёновка", название которого произошло то ли от реки "Кутиля", то ли слова "кутить", а может всего сразу.
С последним здесь, кстати, всё складывалось превосходно: по выходным дом культуры моментально терял привязанность к своему названию и превращался в обычный, как принято говорить на Большой Земле, клуб. Все ранее употреблявшие спиртное на своих участках благополучно собирались вместе на максимально культурные посиделки в огромном зале, построенном во времена Советского Союза. Регулярно оттуда поочерёдно выкатывались проигравшие жеребьёвку только за закуской.
По будням же из программы духовного просвещения в нём выступал наш известнейший на всё село певец-самоучка Вася Чижов (жаль не Соловьёв, хотя поёт всё равно неплохо), регулярно зажигавший на локальный спаиваниях взрослыми молодёжи с хитами лихих девяностых. Его репертуар поражал разнообразием: "Чёрный Бумер" и "Натали" Григория Лепса плавно перетекали в новомодного Егорку Крида, Тиму Белорусских и, почему-то, Серебро, которых все знали, как женскую группу, но он настойчиво утверждал, что это бой-бэнд.
Но не Чижовым и пьянством едины: театральный кружок тоже не брезговал радовать нас своими спектаклями, несмотря на катастрофическую текучку кадров. Трудно найти человека в Кутёновке, который бы ни сыграл хотя бы в одной постановке. Ставили и Шекспира, потому что модно, по книжке тёти Вали, которой она подпирала дверь летом от жары, и детские пьесы (четверо малышей были в восторге. Досмотрели аж до середины), и комедии с цитатами Петросяна. Удивительная тяга к самовыражению есть ни что иное, как следствие скучнейшей жизни за 100 км от ближайшей крупной деревни. А до города сколько - никто уж и не знает...
Лето у нас знойное, а зима холодная, село в поле, плотно окружённом лесными массивами, ветхие домики, каждый с огородом, неподвижно томятся, глядя на голубое небо, отовсюду доносятся гоготания гусей, кудахтанье куриц, лают собаки, бельё сушится на солнце, из некоторых лачуг валит дымок греющих котлов. Классический пейзаж русской глубинки, загляденье. Быт в селе, по понятным причинам, довольно скромный: кто хозяйство ведёт, кто с деревней торгует, кто и то и другое делает, а кто вообще ничего не делает. Последний тип людей включал меня. Школа заброшена с 1991 года, как учителям перестали платить зарплату, по хозяйству я был разве что на посылках, и то не всегда, что странно, учитывая мой возраст, поэтому почти всё свободное время проводил на улице.
Никто не гнался за Большой жизнью. Ну, знаете там, уехать в город, выучиться в университете, жить в квартире, иметь собственную яхту и ракету на крыше, нет. Народ наш крайне скромный и не требовательный, умеет довольствоваться малым. Мы вот с пацанами по лесам бродим, строим шалаши, белок ловим на орехи, безуспешно правда, на реку купаться ходим, рыбачим.
Помимо прогулок я часто зависал перед телевизором, смотря криминальные сериалы по Первому каналу (мне кажется его даже на Луне ловит). Понабрался оттуда фраз, по типу "готовь свои черевички" или "во славу ВДВ", чем нередко бесил своих братанов.
Наша семья считалась одной из самых обеспеченных. Отец потомственный сапожник, обувной мастер, кожный укротитель, имён у профессии много. Его отец начал обучать сына мастерству крайне рано и подолгу, из-за чего, по мнению младшего, было потеряно детство. Может поэтому он не хотел учить меня ремеслу в мои 15, говорит мол "16 стукнет, тогда и начнём". А мать моя швея, дизайнер и модельер в одном флаконе. Всегда стремится создать шедевр, подолгу сидя над избранными костюмами и каждый раз с гордость. их демонстрируя. За отсутствием конкурентов трудно сказать, хорошо или плохо они справлялись со своей работой, но это и не столь важно: было удобно. Таким образом мы обували и одевали всю округу.
Тётя Валя, по книжке которой мы ставили пьесу, была когда-то библиотекаршей в школе. Во всём селе она, наверно, худший кандидат на эту роль. За всю свою немалую жизнь она не прочла ни одной книги. Когда храму знаний пришёл конец, никто не следил и не считал, куда деваются труды великих классиков. В итоге они стали основой для её папье-маше работ, которые после попыток безуспешной продажи теперь украшают её забор, своей недолговечностью при таких условиях хранения стимулируя её делать новые фигурки. Те книги, которым повезло больше, как уже было сказано, подпирают дверь, покосившуюся ножку кровати, а носившие услышанные когда-то тётей Валей названия стоят на полке в гостинной, имитируя высокую интеллектуальность и начитанность хозяйки дома.
Именно в этот дом мама направлялась с бутылкой козьего молока, чтобы выменять его на ещё одну книгу. Ей было больно смотреть на такое зверское обращение с литературой, из всей нашей семьи она единственная закончила школу.
"Здравствуйте, тётя Валя! К вам можно?" - крикнула мама, подойдя к забору. "Конечно, проходите. Кто там?" - добродушно отозвался голос из огорода. Несмотря на расточительство государственного имущества, тётя была доброй и гостеприимной и постоянно была занята чем-то. "Это Барцевы, я с сыном. Вы в в огороде?". Не успела мама закончить, как из-за угла дома показалась полноватая фигура хозяйки с короткими волосами и испачканными землёй перчатками. "Сейчас, умоюсь, дайте мне минутку... а вы пока проходите, проходите, не стесняйтесь".
Продолжение одиссеи "Глава 2: Живые души" читайте на канале Дзен "Студенческая одиссея"! Не забудь подписаться, чтобы не потерять. Жду ваших отзывов, конструктивная критика приветствуется!