Когда нет новостей для журналов, их можно поискать среди отдыхающих заграницей
Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материала в соцсетях!
В последнее время не раз приходилось слышать об отталкивающем эффекте, который производятся всякого рода телевизионные ток-шоу, посвященные обсуждению некоторых аспектов личной жизни персон как известных, так и не очень.
Согласны, впечатление подобные передачи производят весьма тяжкое. Однако никак не можем согласиться с тем, что подобное «падение нравов» является уделом нашего времени. Разбирая бумаги модных журналов за 1863 год, мы обнаружили, что оные журналы вели активную переписку с некоторыми «инфильтрированными корреспондентами». Более того, этих журналистов специально посылали за рубеж, дабы те собирали на курортах всякого рода сплетни. Об этом свидетельствует одно из обнаруженных писем, текст которого мы с незначительными сокращениями приводим в этом материале. Материал опять же интересен тем, что Ницца была только-только «открыта» русским туристами
О чем беседовать с Вами сегодня? Вероятно, вас будет интересовать то, что делают и делали русские барыни за границей; и так позвольте поговорить вам слегка о том, что я видел собственными глазами, и о том, что, вы знаете, специальность русских — сплетни. В Петербурге большая часть обитателей так занята службой и делами, что на сплетни времени не много, а, несмотря на то, их не оберешься; вы можете судить об их громадном развитии за границей, где с утра до вечера нечего делать. Нынешний раз русских было очень много в Париже и Ницце. Большая часть представительниц красоты и моды покинули Петербург и упивались знойными лучами юга.
Сезон в Ницце был чрезвычайно блестящ и если бы не сплетни, то было бы очень хорошо в этом новом французском городке. Началось очень хорошо, но мало-помалу образовались неизбежные coteries, многие расстались и кончилось всеобщей грызкой. Англичане стоят за англичан, итальянцы за итальянца, одни русские разбирают друг друга по косточкам. Многие даже распространяют Фальшивые слухи, сочиняют небывалые истории.
Вот вам пример. Одна из первых красавиц бывшего Петербургского света г-жа Р. К—ва проводила зиму в Париже. По своему положению в свете, красоте и уму, она, конечно, скоро сблизилась с чопорной иностранной аристократией. Её всюду принимали a bras ouverts. Её успехи приводили в отчаяние многих, которые ничем не могли соперничать с нею; и вот какую небылицу выдумала зависть: в одно прекрасное утро распространился с быстротою молнии слух, что она поехала на вечер княгини Мет…, не получив приглашения, что её очень сухо приняли по этому случаю, что хозяйка дала понять, как это дерзко с её стороны, что будто бы, наконец, один из русских, находившийся на бале, желая вывести её из затруднительная положения, подал ей руку и вышел с нею. Этот слух разнесся всюду; мне в Петербурге уже раза три его рассказывали. Оказывается, что все, с первой строчки до последней, выдумано.
Г-жа Р. К-ва, услыхав о нем, рассмеялась и поехала рассказать княгине Мет…. выдуманную повесть. Княгиня чрезвычайно рассердилась, что смеют сочинять подобные небылицы и, чтобы доказать, до какой степени нагла выдумка, написала письмо, в котором говорится, что ей хотелось бы узнать имена распространивших этот слух, чтобы иметь право им не кланяться и прекратить с ними знакомство. «Это тем невероятнее », говорит она, «что все знают дружбу, связывающую нас».
К сожалению, не все слухи, распространившиеся о русских барынях, так же ложны, как приведенный пример. Вы, верно, слышали о процессе княгини…. К счастью, выхлопотали у высших парижских властей, чтоб процесс был негласен. Однако это не помешало: он во всех устах и знают его малейшие подробности. Хотя… уже и сообщал читательницам некоторые подробности занимающей нас теперь истории, по он заимствовал свой рассказ из какого-то французского журнала, передавшего все дело по-своему. Вот как оно было в действительности: княгиня уже не молода. Правда ли, или неправда, не знаю, но говорят, что доктор поляк сумел овладеть её доверенностью, овладев её сердцем. Она поручила ему все свои дела и уговорили сестру взять его тоже в управляющее. Получив полные доверенности и украв на 2 миллиона брильянтов и драгоценностей, ему порученных, он поехал в Россию, где стал продавать все имения за бесценок.
Узнав о его подвигах, княгиня послала ему телеграфическую депешу, где говорила, что прекращает доверят ему дела, и просила передать их другому. Ловкий барин, получив телеграмму, продал в тот же час последние имения и удрал в Америку. Оказалось, что он был женат на молоденькой танцовщице, которую остановили. Она в тюрьме. Но, чего княгиня, вероятно, не предполагала, доктор успел передать жене целую корреспонденцию, которая совершенно компрометирует княгиню.