Малолетка в Самборе отличалась от себе подобных прежде всего режимом. В 85-м на самой заре перестройки кому-то умному, никогда не бывавшему в подобных учреждениях, пришло в голову всех особо-опасных малолетних преступников, отбывавших наказание в столь юном возрасте во второй раз, совершивших преступление на малолетке и тех кто никак не хотел перевоспитываться, собрать в одном месте. Наверно эксперимент ,,Белого лебедя,, где собрали в одном месте воров в законе показался руководству страны убедительным, а потому решили точно так же ломать и малолеток. Администрация доверила перевоспитание огромным лбам которым давно было пора на взрослые зоны, но грехи не пускали, было смертельно опасно, вот они и старались не щадя своего живота в прямом смысле слова.
Перевоспитывали боем. Били с первого дня, чтобы даже мысль о неповиновении выбить, били за любой проступок, двойку в школе, невыполнение нормы на производстве, за то, что отошел от своего рабочего места, за то, что попросил закурить у вольнонаемного, за то, что не слишком быстро проснулся или не так быстро уснул, даже за то, что собрались больше двух и тихо разговаривали. Но самым страшным было даже не это, за наказание в виде карцера виновного ставили перед всем отрядом и решали его судьбу. Решали ее конечно же не сами ребята, им слова никто не давал, его судьбу решали заранее в кабинете начальника отряда и было всего два решения-избить или опустить. В первом случае наказуемого били всем отрядом, активисты стояли по бокам и высматривали мягкотелых, не желающих принимать в этом участия. Таких вытягивали из своры и били сами. В самом худшем случае ,,подсудимого,,затаскивали в туалет и бросали в огромный ящик для бумаги с дерьмом, или головой в унитаз, это было равносильно… половому акту.
Парня о котором я хочю рассказать, перевели к нам из Куряжской ВТК, одной из самых страшных в те времена колоний для малолетних, в которой малолетки работали на сталелитейном производстве, у доменных печей в которых сгорел не один плохой человек. Что-то он такое там сказал директору школы который вздумал дать ему подзатыльник, послал куда приличных людей не посылают, за что получил пять суток карцера. Вышел он оттуда утром, когда по распорядку у отряда был выход на работу и судилище отложили на вечер.
-Ну что, петушок, ты уже приготовил себе на вечер мыло,- сострил один из активистов, проходя мимо станка этого паренька.
Тот ничего не ответил, но когда тот встал за свой станок и приступил к работе, выключил свой и пошел на улицу. Это уже само по себе было страшнейшим нарушением, никто не имел права покидать свое место работы кроме времени на перерыв! А тот как ни в чем не бывало вышел из цеха, подошел к веренице дров у небольшой школьной котельной, выдернул топор из бревна и спокойно, как ни в чем не бывало пошел назад. Удивительно, но почти никто не заметил этого, а парень между тем прошел мимо моего станка, подошел к тому месту где работал остроумный активист. Остряк ничего не видел, он склонился над рукояткой механизма, что-то там вытачивал сосредоточенно. Еще миг и я увидел занесенный над головой активиста топор, и тут же струя крови, буквально залившая токарный станок, покатившаяся по проходу, словно футбольный мяч, голова. Это было так просто, так естественно, что я даже не успел удивиться, лишь спустя секунду весь ужас окатил меня с ног до головы. Тело активиста, без головы, как тряпичная кукла, показалось застыло в склоненном положении и тут же свалилось на станок. Сказать, что это ужас, ничего не сказать, это был какой-то кошмар, кто-то стал блевать, увидев катящуюся по проходу голову, кто-то закричал от ужаса, меня же настиг какой-то ступор, я просто стоял и смотрел на эту голову-мяч. Секунду назад это был человек который смеялся, шутил, что-то там точил себе на станке и возможно в голове лелеял мысль как он с друзьями вечером опустит этого паренька… А опустили его самого и не на честь, а сразу на жизнь, на его дурную голову!