Заключительная часть. Первые две читайте по ссылкам:
Руанда - 1994 в лицах. Часть 1. Перед бурей.
Руанда - 1994 в лицах. Часть 2. Пляска смерти и рукопожатия с дьяволом.
Как же отреагировало мировое сообщество на всё то, что творилось в Руанде в дни геноцида? Да почти никак.
В самом начале событий, вечером 8 апреля в Руанду были доставлены 1000 французских и бельгийских десантников, не входивших в состав войск ООН. Они сразу же заняли аэропорт Кигали и утром 9 апреля организовали эвакуацию иностранных граждан, находившихся в Руанде. В частности европейцев, прятавшихся в психиатрической больнице вместе с большой группой тутси. У ворот больницы уже собрался отряд Интерахамве, потряхивающий мачете и дубинами. Когда тутси поняли, что им помогать никто не собирается, они обратились к журналистам, прибывшим вместе с солдатами. Они хлопали и кричали, привлекая внимание. Журналисты тоже не могли ничем помочь, только кивали и продолжали снимать. Иностранных граждан посадили в военные грузовики, а местных отогнали от машин. Первые выстрелы раздались уже в момент отъезда. Тутси в больнице оставались сотни. И палачей уже ничто не сдерживало. У всех западных военных и миротворцев был приказ не эвакуировать простых руандийцев, только иностранцев. Из интервью майора Брента Бирдсли, военного советника генерала Даллера: "Это значило, что все белые в безопасности доберутся до самолётов, а все чернокожие останутся в Руанде и будут убиты. Всё просто. До сего дня я чувствую себя отвратительно, зная, что у американцев было 350 пехотинцев в аэропорту Бужумбуры [Бурунди], у французов около 500 десантников и у бельгийцев около 1000. Да у нас там целая армия была!.. ...Их не было, чтобы спасти Руанду, они там были только для того, чтобы спасти европейцев."
И самолёты улетели. А все руандийцы остались в Руанде. Одни - чтобы убивать, другие - чтобы быть убитыми.
Из интервью того же майора Брента Бирдсли: "Было чувство, словно внешний мир исчез. Остальному миру было всё равно. Всё равно, что бы ты ни сказал или как ты сказал это. Даже если бы мы упаковали те трупы, доставили их в Нью-Йорк, принесли в Совет Безопасности и свалили на пол прямо перед главным входом, то всё что бы произошло - нас бы обвинили в нецелевом использовании самолёта ООН.
Прилетевшую в США из Руанды участницу организации по борьбе за права человека Моник Моджавамарию, которая сама чудом спаслась от резни, радушно встретил Энтони Лэйк, советник по национальной безопасности. По его словам он был потрясён рассказом и сочувствовал, но его сочувствия было недостаточно, чтобы привлечь внимание к этой проблеме. Даже чиновник такого высокого ранга никак не мог повлиять на решение президента и совбеза. А конгрессмен, курировавший Африку сказал активистке, прилетевшей просить о помощи: "У США нет друзей. У США есть интересы. А в Руанде у США интересов нет. И посылать в Африку солдат, чтобы получать их обратно в гробах, у страны нет ни малейшего повода."
Так или иначе, в ответ на все попытки повлиять на Вашингтон и совбез ООН и выпросить у них военной помощи, там проголосовали за вывод 90% миротворцев из Руанды. Оставшиеся 10% были тем компромиссом, которого смогла добиться госсекретарь и постпред США в ООН Мадлен Олбрайт.
И командующий миротворцами ООН в Руанде генерал Ромео Даллер, который так надеялся на поддержку, в итоге потерял даже то немногое, чем располагал. В его распоряжении остались только 444 солдата. Плохо экипированных, в основном выходцев из развивающихся стран. Поддержанный лишь своим заместителем, генералом из Ганы Генри Анийодохо и его бойцами, Даллер, послав верховное командование ко всем чертям, остаётся в Руанде.
Как сказал руководитель миссии Красного Креста в Руанде Филипп Гайар: "Он был брошен собственной организацией. Это ужасно! Меня поддерживали постоянно. Это огромная разница."
Когда в Руанде понадобились врачи, медсёстры, медикаменты и прочее для оказания помощи пострадавшим, Международный Комитет Красного Креста доставил всё в течение нескольких дней. Но не смотря на это сотрудники Красного Креста также всё время находились в смертельной опасности. Вскоре после начала резни войска Руанды остановили один из их конвоев и убили шесть пациентов. Гайар понял, что придётся им противостоять. Он связался со штабом в Женеве и рассказал о случившемся. Из штаба предостерегли, ведь заявив во всеуслышанье, что спасаешь тутси, означало и раскрыть свою деятельность перед их палачами. Это было довольно безрассудно - рассчитывать на то, что они не придут убить тебя сразу же, опасаясь огласки. Однако Гайар при поддержке своих не менее отчаянных сотрудников сделал заявление, которое на следующий день передали сразу несколько ведущих мировых информационных агентств. И радикалы хуту в этот раз отступили, дав Красному Кресту продолжать работу.
Карл Уилкенс, волонтёр, сотрудник программы гуманитарной помощи под эгидой Церкви адвентистов седьмого дня отправил свою семью в эвакуацию, а сам остался в Кигали.
На 10 апреля Уилкенс был единственным американцем, оставшимся в Руанде. Он не мог бросить своих коллег и друзей, понимая, что как только он уедет они будут убиты и укрыл их в своём доме. Первые три недели он не мог даже выйти из дома, а потом сел в машину и начал свои собственные операции по спасению людей. И часто они ему удавались. В приюте Гизимбы в Кигали он обнаружил большую группу беженцев, не считая четырёхсот сирот, в окружении боевиков Интерахамве. Он просидел с ними ночь, а наутро поехал на переговоры к префекту, где застал премьер-министра радикальных хуту Жана Камбанду, одного из организаторов резни, возглавившего правительство Руанды после убийства Агаты Увилингийиманы. Не видя других вариантов Уилкенс обращается к нему с просьбой о помощи. Внезапно главарь радикалов даёт добро на эвакуацию и отпускает всех из приюта. Теми или иными способами Уилкенс спасёт ещё многих. А когда боевики придут к нему домой, чтобы убить, его самого спасёт группа женщин хуту, живущих по соседству, преградив путь головорезам и не пустив в дом.
Самым известным в народе защитником тутси, отчасти благодаря Голливуду, стал менеджер отеля "Тысяча Холмов" (Hôtel des Mille Collines) Пол Русесабаджина.
Хуту, женатый на тутси с русским именем Татьяна, он был далёк от политики до начала геноцида. Его поначалу интересовали только бизнес и карьера. Всё изменилось, когда на его глазах стали убивать соседей, друзей и родственников. Он огранизовал настоящий лагерь для беженцев в фешенебельном отеле в центре Кигали, которым управлял (головной офис фирмы находился в Бельгии).
Вот тот самый Hôtel des Mille Collines. Вывеска до сих пор на французском, хотя после тех событий от французского языка в стране практически отказались, перейдя на английский. И да, отель работает по сей день.
Вид отеля сзади, с крыши ТЦ.
Чтобы защитить людей, Русесабаджина пускал в ход все средства: остатки влияния, уговоры главарей боевиков, подкупы, на которые потратил все личные сбережения и опустошил кассу отеля. Не обошлось без помощи немногочисленных оставшихся в Кигали миротворцев, чтобы удерживать боевиков от штурма отеля и без старых деловых связей, чтобы доставать продовольствие для людей. В общей сложности в отеле во время резни спаслось 1268 человек. Об этом был снят нашумевший фильм "Отель Руанда".
А вот об одном из важнейших "поставщиков" беженцев в отель "Тысяча Холмов", да и не только туда, знают совсем немногие. А стоило бы. Его звали Диань Мбайе.
Капитан вооружённых сил Сенегала, военный наблюдатель ООН без права на ношение оружия. Это он спас детей премьер-министра Агаты Увилингийиманы. Он нашёл их и привёз в отель в своём джипе, укрыв одеялами. Он и дальше будет плевать на правила, предписывающие миротворцам ООН (а тем более наблюдателям) участвовать в спасательных операциях. И так же будет вывозить людей тайком, по пять человек за раз, подкупая головорезов на блокпостах чем придётся, иногда просто шутя и заговаривая зубы. Таким его и запомнят товарищи: с неизменной сигаретой и широченной белозубой улыбкой. Казалось, только он один мог улыбаться среди всего этого ужаса.
В конце мая Диань Мбайе вместе с несколькими наблюдателями ООН вывел сразу 600 тутси в убежище. По словам свидетелей, когда на них попытались напасть вооружённые ополченцы, Мбайе и его товарищи просто пинали их ногами, потому что у них не было оружия, говоря: "Вы не имеете права приближаться, мы спасаем этих людей!"
Мбайе действовал с огромным риском для жизни и часто в одиночку, обычно о его планах не знали даже боевые товарищи-миротворцы или узнавали в последний момент. Те немногие, кто знал, что он делает, вынуждены были молчать. И не из-за того, что он нарушал правила, а просто чтобы не выдать его действия боевикам. Так он и остался мало кому известным героем, спасшим множество жизней, но почти забытым.
31 мая в джип, в котором ехал Диань Мбайе, попал миномётный снаряд. Осколки мины попали ему в затылок, убив на месте. Стреляли повстанцы РПФ по блокпосту вооружённых сил Руанды, где он остановился.
Бои на подступах к Кигали продлятся ещё больше месяца, столица падёт только 4 июля. Миссия ООН неоднократно предлагала сторонникам конфликта начать переговоры, но предводитель Руандийского Патриотического Фронта Поль Кагаме отказывался от перемирия, пока продолжается геноцид. 18 июля был занят последний оплот радикалов хуту - город Гисеньи, что на границе с Заиром, ныне Демократической Республикой Конго.
Около двух миллионов хуту бежали из Руанды. Это были не только виновные в геноциде, многие мирные хуту бежали боясь мести. Возможно не напрасно, сам Поль Кагаме не отрицал, что имели место выходившие из-под контроля случаи агрессии со стороны тутси. В том числе и с жертвами среди мирных хуту. В итоге новым правительсвом Руанды, которое возглавил Кагаме, в Руанде было отменено само понятие национальной принадлежности. Теперь там все просто руандийцы. А слова "тутси", "хуту" или "тва" теперь в стране лучше не произносить вообще.
Главари радикалов, по большей части, были пойманы и предстали перед трибуналом. Теонест Багосора, в частности, отбывает пожизненное заключение.
В общей сложности число погибших во время геноцида в Руанде варьируется от 800 000 до более чем миллиона. Точную цифру установить вряд ли когда-нибудь получится. Сколько убитых осталось лежать по лесам и болотам и от них уже ничего не осталось. Сколько в вырезанных полностью деревнях, где трупы людей растаскивали животные. Часто у больших групп беженцев, которых боевики настигали в убежищах, отбирали документы и сжигали, прежде, чем всех убить. А по тем кучам останков, что были найдены спустя месяцы, определить точное число жертв уже было невозможно.
Кадры из Мемориала геноцида в Кигали. Знак, установленный в 2019 году к 25-летию геноцида.
Эти плиты - одно из массовых захоронений.
Всего под этими плитами захоронены около 250 000 жертв геноцида.
Незакрытая могила. Останки жертв продолжают находить по сей день.
Оказавшись в Руанде невозможно отделаться от мысли, что весь этот ужас происходил совсем недавно. Тридцатилетние помнят геноцид, а те, кому по сорок с небольшим, возможно были непосредственными участниками. Кому-то повезло уцелеть, а кто-то, возможно, сам убивал. Что там кроется за потупленным взглядом 50-летнего дядечки? Может смерть его жены и детей, а может им же убитая соседка с младенцем на руках?
Что движет людьми, когда они идут на такое? Злость, накопленная поколениями? Это не причина, а только повод. Никогда, запомните, никогда нельзя путать эти два понятия! Причина - это уже почти оправдание. Причина в любом случае должна быть у каждого своя и чертовски весомая. Ибо, как доказал мне один из моих любимых писателей, Гюнтер Грасс, не бывает и не может быть никакой коллективной вины и никакой коллективной ответственности. Каждый сам будет виноват во всём, что сотворил. А повод - это просто мотив для убийства.
Спасибо, что дочитали до конца!
© Андрей Рюрин