Род Шереметевых из поколения в поколение служил родному Отечеству. Борис Петрович Шереметев, сподвижник Петра Великого, участник Северной войны (1700-1721) является ярким тому примером.
Северная война сделала Бориса Петровича Шереметева известным полководцем. После поражения под Нарвой царь сам попросил помощи у Шереметева в налаживании эффективного командования армией.
Назначенный в генерал-аншефы Борис Петрович решил модернизировать комплектование армии и провести обучение солдат основам боевой подготовки. Он стал командующим войск, дислоцируемых у Пскова, откуда двинулся в Лифляндию. Решение оказалось эффективным - в декабре 1701 г. в сражении у селения Эрестфер, близ Дерпта Россия одержала первую победу над шведами. За это он получил чин генерал-фельдмаршала и орден Святого Андрея Первозванного.
Вскоре полководец провёл ещё ряд успешных операций в Прибалтике. Победное шествие продолжалось около трёх лет и закончилось осадой и взятием Дерпта. Вскоре после этого стрельцы подняли восстание в Астрахани, Пётр послал Бориса Петровича подавлять мятеж. После удачного завершения этой операции ему был пожалован графский титул.
26 Мая 1709 г. Русская Армия под руководством фельдмаршала подошла к Полтаве. Крепость в течение месяца осаждалась шведами, которые мечтали дать нашим войскам решающее сражение. Петр I оставил за собой общее командование войсками, но главнокомандующим назначил Бориса Шереметева.
27 Июня во время решающего сражения, когда шведы начали теснить русские войска, в передней линии русской пехоты образовался опасный разрыв боевого порядка. Царь Пётр I вовремя заметил это и последовав совету Шереметева взял 2-й батальон Новгородского полка и возглавляя его бросился в опасное место. Это предопределило итог битвы.
Письмо генерал-фельдмаршала графа Б.П. Шереметева Петру I в 1709 году о столкновениях со шведами под Голтвой, отступлении шведов от Белоцерковки и необходимости привлекать запорожцев на сторону России:
Всемилостивейший государь.
Вашему Царскому Величеству доношу. Со определенным своим деташаментом (деташемент — воинское подразделение, выделяемое из состава более крупного подразделения для выполнения специальной задачи) по сие число при помощи Божии обретаюсь в добром состоянии.
А о неприятеле сего месяца 10го дня получена ведомость от генерала майора Волконского, что от Решетиловки, где стоит шведской генерал майор Крейц, был подъезд под Голтву и оного до мосту, которой чрез Псел реку, не допустили и отбили назад, и казаки за ними следовали больше полумили и многих у них переранили. Да от взятого шведского хлопца, которой прислан из Сорочинца, уведомились, и лютенский сотник чрез свое письмо объявил, что стоящие шведы из Ковалевки и из Романовки все вышли по тракту к Зинкову, а в Лютенке еще стоят и слух доносится, что оные имеют идти к королю в соединение и к Полтаве.
Да 9го числа от Белоцерковки приходила неприятельская партия под Голтву, на которую Волконской и полковник миргородской отправили Ушакова с казаками. И оной, доехав их в миле, щастливо напал, и взяли в полон ротмистра, корнета, 2 каптенармуса, капрала, рейтар 19 человек, а остальных побили и покололи и ни одного человек а не упустили, которых было 53 человека. А что тот взятой ротмистр сказал, тому ради известия посылается допрос его. А которая часть неприятельского войска стояла по ту сторону Псла в Белоцерковке, и для поиску над оными против 10го дня в полночь посылал я в партию несколько конницы и пехоты 1 батальон с пушки. И та наша партия, приближаясь реки Псла, к берегу послали ради рекогносцирования реки на ту сторону несколько. И они, увидев, что наши идут, из того местечка пошли вон с великим поспешанием в Решетиловку, где стоит Крейц, и наши некоторое число оставшихся от их арьергарду побили и взяли языка, а из Шашаков, услышав тревогу, выступя с поспешанием, пошли к нему ж, Крейцу, в соединение. А когда была пушечная стрельба от посланной партии нашей, и в 10 же числе от генерала поручика Генскина получена ведомость чрез шпиона, что из Лютенки 9го числа обозы отправлены, а сами будто пошли наутро, а куда – не знает.
О запорожцах предостерегаем, и, чтоб оные были верны к стороне Вашего Величества, к полковником Нестулею и Шугайлу и к запорожцем я со обнадеживанием Вашего Величества милости к ним от себя писал, также господину гетману Скоропадскому и полковнику миргородскому чрез письма свои и нарочных посланных объявляю, дабы они такожде к ним, запорожцем, посылали своих курьеров и чрез письма к нам совокупляли и развратные способы к неприятельской стороне им показывали. И по сие число от них, запорожцев, ведомости никакой не имеем и противности еще не показуется. А ныне я поехал для осмотра форпостов по реке Пслу и буду в Голтве, и з господином гетманом и с полковником миргородским надеюсь видится, и что надлежит к пользе, посоветовав со оными господами, как возможно будем о сем старание иметь.
Вчерашнего числа получены здесь чрез посланного от нас прапорщика Вашего Величества 2 указа: один к майору Глебову, которой того ж часа послал к нему в путь наскоро, а из другова указу выразумев, что мне назначено стать на дороге от Переволочны и смотреть намерения запорожців. И я на оное Вашему Царскому Величеству сие учиненное свое мнение объявляю. Ежели мне с своим корпусом идти через Псел реку, то в нынешнее время великой будет труд, понеже река в самом разлитии, а мост один; а хотя и Псел реку переберемся, то будет другая, Голтва, малым чем меньше Псла, на которой только один же мост под Решетиловкою, а инде нигде переправы не обретается, а та Решетиловка местечко гораздо знатное и крепкое, в ней же стоит шведский генерал майор Крейц, по вышеупомянутым подлинным ведомостям, с присовокупившимися из других мест з 9 полками, и во время той переправы может оной нас до намерения нашего не допускать. Но хотя б мы ево и отбили от того места Решетиловки, то, увидав неприятель за такие крепкие пасы наш переход и собрав свои войска, чрез двои сутки может придти на нас со всем своим главным корпусом, понеже ево войско в положении токмо от 3 до 7 миль обретается, а паче, что корпус наш разорит, понеже не в такой силе мы обретаемся, о чем Вашему Величеству известно. И к рейторованию нас за такими выявленными переправами ни х которой стороне в скорости не допустит: первое, возбранение рек Голтвы и Псла; второе, уже за Днепр перебраться такожде от неприятельского наступления будет невозможно. Чего ради к Вашему Величеству здешней ситуации с своим генералом адъютантом априс посылаю. А ежели запорожцы не будут к стороне Вашего Величества склонны, то и тамошняя наша бытность в пути их к неприятелю возбранения чинить не может, понеже Ваше Величество изволите рассудить, какой тот народ и не имеющей при себе никаких тягостей, ни домов; хотя б и в их курени мы вступили, то их, ежели они не пожелают, невозможно к склонности чрез войну привесть: оставляя все, побегут и могут чрез свободной здешней степной путь иным местом пройтить.
А больше тот простой народ надлежит привлекать, обнадеживая Вашего Величества милостию и утверждением веры христианские, как я и ныне с ними списываюсь. Протчее в волю и высокое рассуждение Вашему Царскому Величеству предаю. Здешней народ при войске обретающемся стал быть благонадежен и к поиску над неприятелем чинят охотно.
Раб твой Борис Шереметев
Марта 14го дня
1709го, из Хороля
После победы под Полтавой Петр отправил фельдмаршала под Ригу, которая была взята 4 июля 1710 г. После сдачи Риги русским войсками, два символических ключа были преподнесены фельдмаршалу. Петр I позволил Шереметеву оставить подарок у себя. Это был поистине царский подарок. Ключи были золотые и весили 3 фунта (почти полтора килограмма). Сейчас эти ключи хранятся в Оружейной палате в Москве.
Вскоре началась кампания против турок, где Шереметев опять был главнокомандующим, хотя в действительности первым лицом в армии оставался сам Петр. Прутский поход против османов закончился неудачей. В числе заложников, которых пришлось отдать противнику по условиям мира, оказался старший сын Бориса Петровича - Михаил. Условия содержания были тяжелейшими.
Петр Шафиров (дипломат, вице-канцлер, также находился в плену с М.Б. Шереметевым) писал графу:
Султан посадил нас в ноябре месяце в эдикуль (темницу), где мы и доныне обретаемся с сыном вашим Михаилом Борисовичем, и живем с великой нуждой, имея свет только сверху сквозь решетку, и терпим от тесноты и от смрада великую нужду. Если война продолжится, в таком случае мы в сем своем бедственном заключении принуждены будем помереть...
После длительных переговоров заложники были освобождены, но по дороге домой Михаил Шереметев скончался, и был погребён в Печерской обители в Киеве. Борис Петрович тяжело переживал эту утрату. В 1712 году заявил Петру I о своём желании постричься в монахи Киево-Печерской лавры, но царь заменил монастырь женитьбой на молодой красавице А. П. Салтыковой. С этого времени Шереметев прочно обосновался в Киеве, получив назначение быть главнокомандующим южной наблюдательной армии, и ездил в Петербург и Москву только с докладами о происходящем на Украине.
В 1715 году Шереметев поставлен командующим русским экспедиционным корпусом в Померании и Мекленбурге для совместных действий с прусским королём против шведов — дело для Шереметева ничем не примечательное. В 1717 году он возвратился в Москву и после тяжёлой болезни скончался.
Петр I чтил своего военачальника и дал ему эксклюзивное право приходить к себе на приём без доклада. Он получил от царя все возможные в то время награды и почести, стал графом и крупным землевладельцем. Борис Петрович отличался грамотным стратегическим мышлением, на поле боя он всегда стремился продумать свои действия до мелочей, чтобы не допустить ошибку. За это его часто упрекали в медлительности, даже сам Петр, но только такая стратегия позволила достичь главной цели любой войны – победы с минимальными жертвами.