Мои папа и мама родились в один год - в 1945-м. Когда знакомые обращали на этот факт внимание, родительской “коронной” хохмой было сказать, мол, их отцы вернулись с войны и первым делом, не отдохнувши, принялись детишек “стругать”. В этой шутке было чуть больше правды, чем шутки. В то время, я был еще слишком мал для подобного юмора и потому отец рассказывал мне другую историю. Более грустную, чем страшную. Далее идет повествование от его имени.
Мое село было меньше, чем сейчас, но когда запланировали строить Братское водохранилище, то переселили к нам много новых жителей. Будущее море должно было затопить десятки деревень, как больших, так и маленьких. Люди приезжали постоянно, кто на телегах, а кто-то даже на полуторках. Привозили с собой абсолютно все - дрова, мебель, посуду, животных, даже стекла из окон и доски разобранного сортира. В местах затопления оставались только деревянные срубы и заборы. Новоселам нужно было помочь обустроится на новом месте. Эта задача легла на нас - комсомольцах моего села и на мне в частности. Работы было много. Фронтовики, за редким исключением, инвалидствовали и построить хозяйство заново не могли. Хуже было в тех семьях, которые перестали ждать даже похоронку. Мы всегда приходили на помощь и совершенно бесплатно. Главное для нас было - расселить новоселов по-доброму, без ссор, чтобы люди начали спокойную жизнь. Переселенцы, видя, как мы - тощие послевоенные дети, вкалываем для них, кормили нас “от пуза”.
В самом конце лета 1961 года, поступил сигнал об оставшийся в зоне затопления бабушке, которая по старому русскому обычаю, тянула с переездом до самого конца. Путь предстоял не близкий - заимка была у черта на куличках. Комсорг “выбил” машину и мы с другом Мишкой поехали к этой бабке. Старшим был ответственный партработник.
Мы долго тряслись в кузове ГАЗ-51, стараясь не вывалится на ухабах и фантазировали, как будет выглядеть эта местность в будущем, когда ее покроет глубина Братского моря. Воображение рисовало дельфинов и даже китов. Вода должна была подступить со дня на день и нам строго настрого приказали не задерживаться на заимке больше одного дня.
Бабуля встретила нас хлебом и солью. Была такая традиция в Сибири - сначала накормить работников, а уже потом все остальное. После тряски в машине мы не очень сопротивлялись такому обычаю. Покушав, приступили к работе. Сняли железо с крыши, разобрали постройки, аккуратно упаковали стекло и посуду. Бабуля горевала тому, что очень многое не удастся вывезти - мы загрузили кузов машины доверху. Надо сказать, что партработники тогда были не то, что сейчас и наш старшой вкалывал не меньше нашего. И все же мы не успели до вечера - в тайге очень короткий день. Вольнонаемный водитель не захотел ехать в сумерках обратно. Партработник обещал ему страшные кары, но тому было плевать - он даже в партии не состоял. Пришлось остаться ночевать.
Бабуся обрадовалась такому исходу дела - еще один денек поживет в родном, пусть и разобранном, доме. Партработник и водитель помирились и сели выпивать, а нас, с Мишкой, отправили подышать свежим таежным воздухом.
Заимка, притаившаяся около заросшей лесом скалы, в прошлом, состояла из двух дворов. До нас сохранилась только бабкина избушка, а другая, по всей видимости, сгорела. Спалённые пожаром бревна, естественно, давным-давно распилили на дрова. Осталась только выжженная земля, на которой не росла трава. Мы кинули на эту землю ватники, разожгли костер и поставили чайник. У бабки в доме о чем-то спорили партработник и водитель. Мы же с Мишкой, просто отдыхали, пили чай с вкусными брусничным вареньем. И единственно - жалели, что не взяли самодельный детекторный приемник.
Дед появился неожиданно. За яркостью костра таежные тени становились еще более темным и мы просто не заметили, как он подошел.
- Здорове робята! - сказал старик.
Он был одет в простую крестьянскую одежду и теплые пимы. Широкая улыбка пробивалась через густую бороду и вызывала доверие.
- Здравствуйте, дедушка! - ответили мы.
- Ну как? Поможили бабке собраться?
- Ага, помогли, дедушка. А вы тоже с нами поедете?
- Отож! Все там будим!
- А вы родственник бабуле? Так она в доме ночует.
- Родствинник, ага. Вот что, робята, собирайтесь, фонари возмите и айда со мной! Покуда вы тута - покажу вам то, шо никто есчо не видал и более никогда не увидит! Да, скорее, када солнце за горизонтом не скрылося.
Нам интересно стало, что же это такое? Мы схватили фонарики и пошли вслед за стариком. Мы считались политинформированными комсомольцами: человек на Северном полюсе побывал, космос повидал и нам было непонятно, что такого может быть, чего никто не видел? Однако, на все вопросы старик отвечал: “Погодите, щас увидите!”. Узнали только, что зовут старика Игнатом.
Мы подошли к скале. Протиснувшись в узкий лаз, спустились по длинной крутой галерее. В карстовых пещерах мы бывали и раньше, тут нас было не удивить. Но то, что мы увидели в конце пути, поразило нас! Огромных размеров пещера, вся сверкающая разноцветными огнями и вспыхивающая новыми красками, когда свет фонаря попадал на крупные кристаллы. Из пола возвышались прозрачные ледяные столбы сталагмитов, им на встречу стекали голубые сталактиты. В стенах сверкали самоцветы. Их свет пронзал лед, искажался и придавал огромным сосулькам необычайно прекрасный вид. В то время я только начинал интересоваться геологией и все что мне было знакомо - агат, пирит и халцедон. Здесь же, самоцветов было множество. И все разные. Годы спустя я узнал, что видел в той пещере серкулиты, айоваиты, которые в то время еще даже не были открыты, турмалины и естественно малахит. Казалось, что в этом дворце Хозяином Медной горы собрано все сибирское богатство. Мы стояли пораженные этой картиной.
- Дед Игнат… а как… все это светится? - пролепетал Мишка.
- Токое инсключительно на закате видится. На той стороне писчеры есть окно для последних лучиков солнца. Вот они сюды и пробираются к вечеру.
Неожиданно огни погасли. Наши фонари заставляли их вспыхнуть вновь, но спустя секунду камни тускнели. Вскоре и этот эффект пропал - солнце полностью ушло за горизонт.
Выбравшись из пещеры мы первым делом побежали рассказывать об увиденном взрослым. Партработник с водителем пошли искать лаз, а бабуля спросила имя старика. “Дед Игнат”-сказали мы. Что тут с бабкой стало! Побелела как простынь на морозе, закостенела и очнувшись принялась молитвы читать и все вокруг крестным знамением освещать.
- Ух, сынки, Игната Ивановича, папку мово, убили румыны есчо в 19 году! Они тогда под Братском стояли и иногда грабили деревеньки. Я в соседним селе была, а папка с мамкой за братьями младшими присматривали. Налетела бандитская сволочь, пограбили заимку.. порубали всех… (бабушка всплакнула)... и мамку и папку и детишек. Тела их в карстовую промоину скинули, а дом сожгли. Пытались их достать, да какой там - глубоко слишком. Партизаны нагнали бандитов и ружами перестреляли...
Всю ночь партработник и водитель искали вход в пещеру, но ничего так и не нашли. На утро, хочешь-не хочешь, пришлось уезжать. Спустя несколько дней в эти места пришла большая вода Братского моря.
Моя группа в ВК Новые рассказы первыми появляются только там.