Глава 4
Следуя совету отца, в ВУЗе, я не заводил первое время, близких отношений с одногруппниками. Но, так или иначе, находясь больше месяца в коллективе, симпатии и антипатии к определенным лицам начинают проявляться. Наша мини-группа была сформирована. В нее, помимо меня, входило еще четыре человека. Курянин Максим, воронежцы Павел и Маргарита, и коренная петербурженка Елизавета. Пашка и Рита, хоть и были земляками, но познакомились только в университете. Пашку, воспитывала одна мама, отец не жил с ними почти с самого его рождения. Рита, дочь серьезного предпринимателя, по меркам Воронежской области. Паша очень хорошо играл в футбол, даже тренировался с молодежным составом «Факела», но для дальнейшего роста, у семьи не было средств. Идею выстроить спортивную карьеру он оставил, и всерьез задумался о работе в прокуратуре. Рита виделась мне девочкой не плохой, но избалованной. Павел – душа нашей компании. Веселый, остроумный, не унывающий и очень смелый парень, вскружил голову Рите с первых дней знакомства. Спустя неделю, их начавшейся «лав стори», они решили начать совместное проживание в квартире, которую сняли Рите родители. Макс, среди нас, был самым серьезным. Сын военного генерала, мастер спорта по боксу, высокий под два метра, крепкий парень, очень воспитан и хорош собой. Отец держал место в управлении ФСБ по Курской области для своего отпрыска, и Макс бредил оперативной службой. Школу он окончил с одной четверткой и его ближайшей целью был красный диплом Санкт-Петербургского государственного университета. Елизавета – отдельная история. Эта девочка, в нашей группе, да чего уж там, в нашем ВУЗе, имела определенный статус. Дело в том, что она, младшая дочь, вице-губернатора Санкт-Петербурга. Мама Лизы, главный врач одной из питерских больниц, бабушка, заслуженный учитель России, была членом Общественной палаты. Таких детей в ВУЗе опекали особо, но явно этого не показывали. Мы не понимали, почему Лиза «прибилась» к нашей компании. Она отличалась от нас своим поведением, своими взглядами и манерой разговора. Нет, она не была какой-то напыщенной гусыней, или «закушавшейся» боярыней, но интеллигенция, воспитание, умение держать себя в обществе и правильно разговаривать выделяли ее на нашем фоне. Лиза, девушка не высокого роста, с темными волосами и черными большими глазами. Правильные черты лица, женственность и хрупкость, привлекали к ней внимание всех мужчин университета. Она, конечно, не могла этого не замечать. Но привычка к повышенному вниманию и закалка, делали свое дело. Лиза знала время и место шуткам, смеху, потехам, но никогда не позволяла себе лишнего. Она уже владела английским и французскими языками. Как-то, гуляя с Максом по парку, он признался мне в своей сильной симпатии к «губернской дочери», но пока не решается предложить ей дружбу, хочет присмотреться.
Обычно, после пар, мы ходили в ближайшую пиццерию и сидели около часа в ней, болтая обо всем подряд. За Лизой, иногда, приезжала отцовская машина, с федеральными номерами. Вот и сегодня, немецкий бизнес-седан, был подан к услугам госпожи. Но она не торопилась. На улице стояла пасмурная погода. Тучи сошлись над городом, и вот - вот, должен был начаться ливень.
Я, сидел и думал о Маше. Но вскоре, заметил на себе взгляды Лизы и Макса. Мне, даже как-то неудобно стало перед одногруппником, хотя повода не было. Пашка, рассказывал очередную веселую историю, Рита смеялась и гладила своего возлюбленного по голове, Лиза периодически улыбалась, а лицо Максима напоминало черную мрачную питерскую тучу. Зазвонил телефон, дочь вице-губернатора взяла трубку, коротко ответила и начала собираться. Через пару минут, Лиза попрощалась с нами и направилась к автомобилю. Пашка и Рита доели пиццу, оставили деньги и также нас покинули. Макс начал разговор:
- ты видел, как она на тебя смотрела?
- кто? – в недоумении спросил я.
- Кто? Кто? Лиза…
- Ты чего Макс? Тебе показалось. Это ревность у тебя. Да и потом, у меня есть Маша, ты же знаешь – улыбаясь, ответил я.
Максим немного успокоился, но недовольство на его лице сохранилось.
Немного посидев, разошлись и мы. Дождь все никак не начинался, и я успел вернуться домой сухим. Обнаружив квартиру пустой, мне почему-то взгрустнулось. Побродив по комнатам и ничем себя, не заняв, я решил прилечь. Иногда, бывает такое настроение, когда, ничего не хочется. Апатия ко всему. Против такой хандры, сон лучшее лекарство.
Не знаю, что меня так утомило, потрясло, свалило с ног, но проснулся Рома только утром. Субботнее утро, провожало Рогозиных старших обратно на юг. Мы с Машей, проводили родителей в аэропорт и поехали обратно домой. Машка чуть-чуть грустила, погода тоже не добавляла радости, поэтому обратный путь длился крайне долго и нудно. Вечером мы остались дома смотреть кино. Долгожданная ночь близости случилась у нас снова. В воскресный день, неожиданно и назло прогнозам, выглянуло солнце. Мы решили выбраться в город и прокатиться на катере по Неве.
Во время речной прогулки мы были рядом, но вдалеке. Не знаю, с чем, это было связано. Возможно, некая отдаленность случилась в результате нашей долгожданной, но внезапной и скоропалительной близости. Слишком насыщенные события опустошили нас эмоционально. Но немного позже, я понял другую вещь. Мы перешли на новый уровень. Где-то в глубине нашего сознания, который мы практически не контролируем, организм, мозг, душа, не знаю конкретно, что-то перестроилось. Ромка и Машка, стали смотреть на этот мир по-другому. Определенный опыт, а вместе с ним и определенное взросление изменило наше понимание жизни и взгляды на этот мир. Знаете, когда мужчина добивается от женщины близости, но не любит ее, она ему перестает быть интересной. Она может быть ему приятной, возможно общение, интим, определенная дружба, но не более того. Нечто похожее началось у меня с Машей. Мы продолжали вместе жить, гулять, спать, но с каждым днем, я понимал, что конец всей этой истории не за горами. Но чувство вины меня не покидало. Я не мог поставить точку в отношениях с Марией.
Подходил к концу октябрь месяц, наша совместная жизнь начинала тяготить нас обоих. Маша понимала, или чувствовала, что я через силу глажу ее, целую, обнимаю. Мы не конфликтовали, видимо воспитание, и уважение друг к другу не давали это делать. Хотя, возможно, молодость сковала нас, боязнь сделать неправильные шаги и опрометчивые поступки.
К этому времени, я уже неделю, очень тесно общался с Лизой. Мы, стали отдельно гулять от нашей компании. Макс, естественно, был вне себя от ярости, но сделать ничего не мог. Во время наших отлучек, Лиза расспрашивала меня о семье, о моем городе, о жизни в провинции. Я понимал, что ее ко мне с каждым днем тянет все сильнее и сильнее. Тоже происходило и со мной. Эта девушка притягивала меня и своей внешностью, и своей внутренней красотой. Конечно же, с каждым днем, наши разговоры становились более длительными, темы бесед откровеннее и чувствовалось желание прикоснуться друг к другу. Переборов в очередной раз свой страх, я взял Лизу за руку. Отвернув почему-то голову в сторону от меня, она ответила мне сжатием ладони. В этот момент, мы прогуливались по набережной. Мерзкий осенний питерский вечер, с холодным ветром и мелким дождем, вынудил двух молодых людей зайти в арку старого дома.
Я не писал сценарии, не сидел в жюри при вручении премии Оскар, но все, что происходило дальше, можно было смело номинировать на самую авторитетную кинопремию. Мы стали говорить о погоде, с каждой минутой, наши слова звучали все тише и тише, Лиза приближалась ко мне, и, в конце концов, я попробовал вкус ее губ. Этот первый поцелуй, мне запомнился как самый долгий и сладкий в моей жизни. Прервал нашу идиллию звонок телефона Елизаветы. Приехал папин водитель.
- Все мне пора – она улыбнулась и наспех ушла.
Через минут пятьдесят я заходил в квартиру. Маша меня не встречала, такого раньше не было. Я аккуратно снял туфли, повесил куртку и прошел в ванную комнату. Помыв руки и не выключая воды, я стоял и смотрел в зеркало. Мне не хотелось выходить. В мою голову лезли всякие мысли. Скажу вам откровенно, стыд и вина перед Марией съедали мое нутро. Звериное чувство голода вынудило меня отправиться на кухню. После ужина, накрывшись пледом, я уснул, так и не увидев Машу.
Ночью мне приснился дурной сон. Его содержание завело меня в тупик. Видимо по своей неопытности и в силу воспитания, многие вещи я воспринимал чрезвычайно остро, придавал им гораздо более важное значение, чем требовалось.
«Проснувшись около десяти часов утра, я не услышал признаков присутствия Маши в квартире. Мои предположения подтвердились, когда я вошел к ней в комнату. Но судя по устойчивому запаху ее духов, пахнущих на всю квартиру, Машка ушла не так давно. На кровати лежали несколько штанов и блузок, видимо она тщательно выбирала, во что одеться. Я набрал ее, она ответила, что пошла на встречу с какой-то подругой по институту. Версия эта была очень сомнительная. В выходной день, Мария без всяких предупреждений ушла гулять, а не осталась со мной. Весь день прошел как на иголках. К вечеру Маша вернулась. Она светилась от счастья. Поцеловала меня в щечку и ушла к себе в комнату. Где-то через час, Машка пришла ко мне и заявила, что встретила свою настоящую любовь. Я одновременно обрадовался и разозлился. С одной стороны, путь для открытого общения с Лизой был открыт, с другой, я не мог понять, как Маша, находясь со мной, полюбила другого? Я же видел ее глаза, чувствовал ее тепло, неужели обман? Искренне порадоваться за нее у меня не получилось. Но, так или иначе, мы стали жить по-новому. Уже через три дня, моя подруга привела в нашу квартиру своего нового фаворита. Таким образом, я познакомился с Геннадием. Местный парень, жил в отдельной квартире, учился на два курса старше в Машкином институте. Гена владел дорогим внедорожником, одежда исключительно дорогих фирм. Питерский мажор. Но он мне не понравился. Хамское поведение, исключительно надменный взгляд на окружающих, чванство и наглость, вот мое мнение о нем. Вы спросите, что же Маша в нем разглядела? Почему влюбилась в такого? Деньги? Нет, отвечу я вам. Видели бы вы его внешние данные. Под сто девяносто сантиметров роста, крепкий, спортивного телосложения, занимался самбо и обладал катастрофически красивым лицом. Как только раздавался его бархатистый голос, девушки теряли сознание. Он держался очень уверенно, шутил и смеялся, целовал, обнимал Машу, а затем они испарились в ее комнате. Я тут же собрался и ушел с квартиры. Мне это было неприятно. В девятом часу вечера, я вернулся домой. Новоиспеченная пара находилась в кухне. Меня пригласили за стол и Гена сообщил, что завтра Мария переезжает к нему. На следующий день я стал полноправным владельцем квартиры. Две недели прошло, как переехала Маша. Лиза периодически приходила ко мне в гости, между нами случилась долгожданная близость, я начинал привыкать к такой жизни. Она мне даже начала нравиться. Мария все это время мне не звонила. Но однажды ночью раздался звонок. Звонила мама Маши. Вся заплаканная она спрашивала, где ее дочь. Мне ответить было нечего, я сказал, что должна быть в своей комнате. Затем трубку взял Николай Сергеевич и рваным напуганным голосом, рассказал, что позвонили из больницы, Маша попала под машину. Утром, я встречал в Пулково семью Рогозиных. Пока мы ехали в больницу, я рассказал все, что случилось за последнее время. Родители, как оказалось, не были в курсе. В больнице, меня ожидал настоящий кошмар. На входе я увидел своих папу и маму, Лизу и ее родных. Главный врач вышел и сообщил нам об уходе в мир иной Маши…страшный крик и слова обвинения лились на меня со всех сторон».
В холодном поту вскочил я с кровати. На часах было пять утра. Спать уже не хотелось. Придя в себя мою голову, оккупировали разные мысли. Я начал представлять, что будет с Марией, если я расскажу ей о Лизе. Мне почему-то представилось, как Машка убитая горем покончит жизнь самоубийством. Я себя убедил, что несу за нее ответственность. Но с другой стороны, Лиза. Ведь у нас любовь. Какой-то тупик. Подумал позвонить отцу и спросить его совета, но время еще раннее. Другой бы на моем месте плюнул на все это и повел бы себя так, как советует сердце. Но я не другой, мои взгляды не позволили так поступить. Ближе к восьми утра, я уснул.
Маша разбудила поцелуем в щеку и отправила в душ. Войдя на кухню, я увидел накрытый стол. За завтраком, Маша сообщила мне, что нужно в магазин, так как заканчиваются продукты. Но тут позвонила Лиза и пригласила меня на обед. Родители «выбили» совместный выходной и решили по этому поводу, пожарить мясо на углях. Мне безумно хотелось поехать в гости к своей новой возлюбленной. Я, было, согласился, но вспомнил сон и вежливо отказался, под предлогом помощи другу, который переезжает. Лиза настаивала на своем, просила адрес, папа обещал машину. Я сдался, продиктовал улицу и номер дома.
- кто звонил? – спросила Маша
- однокурсница – ответил я.
- Чего хотела?
- Нужно отъехать по важному делу. Погладь мне, пожалуйста, брюки и серую рубашку.
- Зачем? Что за дело такое?
- Нас четверых вызвали в администрацию Санкт-Петербурга. Зачем не знаю, на какую-то важную встречу и сказали одеться в деловом стиле.
-Интересно – Маша обрадовалась и побежала обслуживать мой гардероб.
Допивая чай, мне было крайне стыдно, но свое согласие Лизе я уже дал.
Через сорок минут, служебный автомобиль вице-губернатора въехал во двор. Поцеловавшись с Машкой, я поехал к Лизе. Вот такой парадокс. Одна девушка, своими руками подготовила меня для другой.
Вы знаете, на заднем сиденье баварского хищника невский, да и весь Питер выглядят как – то особенно. С некой высоты глядел я на мир с другой стороны. Замечтался и задумался о деньгах, карьере, статусе юный Ромка. Но когда до Комарово оставалось минут пятнадцать езды, в немецкую машину залетела паника. Что же сейчас будет? Как меня представит Лиза? Будет там много ее друзей или я один? Лучше бы много. Да нет, лучше я один. Конечно один, тогда очевидна ее избирательность и выбор. Но тогда уже шутить и маневрировать не получиться. Самое главное я этого хочу. Здравствуйте уважаемые родители, вот он я ваш будущий родственник. И жизнь примет совершенно иной оборот. А как же Маша? Это так все не вовремя. Совсем недавно я летал от счастья, а теперь обуза и тягота. Пытался найти какие – то оправдания, доводы, аргументы и факты своей правоты. Анализировал и разыгрывал спектакли в голове, как будет вести себя Маша после моего признания. Ничего путного, по понятным причинам, в мою вешнюю голову не лезло. Отцу я так и не позвонил, видимо свои шишки вырастут…
Мои раздумья прервал звонок от Марии. Я сбросил. Написал сообщение о занятости. Водитель набрал номер и через несколько секунд мы повернули к черным воротам, которые начали открываться словно «учуяли» своих.
Все. На месте. Очередное испытание предстояло мне в самое ближайшее время. Волнительное и тяжелое. Такое чувство, что я распишусь в каком – то страшном документе и вся моя судьба решится прямо сейчас. Ее величество жизнь меня даже спрашивать не хотела ни о чем. Подкидывала вопросы и задачи, которые решить крайне проблематично. Какой же молодой и глупый…