Если француз говорит “C’est la Bérézina!”, он имеет в виду катастрофу, провал, полную безнадегу. Разгром наполеоновской армии в России, финальным аккордом стало сражение на Березине, в массовом сознании приобрел вселенские масштабы, затмив куда более значимые поражения у Азинкура или Россбаха – да и все остальные.
Солдаты больше не выполняют приказы офицеров и сержантов. Больше нет батальонов, полков и дивизий. Нет больше армии: это тело без скелета и мозга. Оно умирает, агония еще продолжается, но скоро ледяная вода белорусской реки положит конец страданиям…
Между тем, бой на Березине Наполеон… выиграл.
После сражения у села Красного Великая Армия в значительной степени утратила боеспособность и целостность. Впрочем, и преследующая французов русская армия страдала от холода и болезней, и ее численность также стремительно сокращалась. Но французскому командованию еще и сильно мешали толпы "безоружных" – солдат, отбившихся от частей, бросивших (или утративших) оружие, этаких "дезертиров при армии". Поскольку их были десятки тысяч, с "безоружными" ничего нельзя было сделать.
Условимся в рамках этой статьи называть "французами" всех солдат Великой армии, хотя, конечно, собственно французов там было не так уж много: значительную часть войска составляли саксонцы, австрийцы, поляки, итальянцы и т.д.
БИТВА ЗА МОСТЫ
Наполеоновская армия "кормилась войной". Не имея громоздкого обоза, она двигалась намного быстрее других армий того времени, совершая в отдельных случаях переходы до 60 км в день (для других армий норма - 18-25 км в день). Пропитанием солдат обеспечивали провиантские команды, попросту грабившие территории, через которые проходила армия. Подобно саранче, солдаты оставляли после себя выжженную землю, в прямом и переносном смысле. И именно поэтому войско Наполеона не могло подолгу стоять на месте (обоза-то нет, а есть солдату нужно ежедневно).
После кровопролитного сражения под Красным главнокомандующий русской армией Кутузов дал основным силам Великой армии (уменьшившимся примерно до 30 тысяч человек, из которых боеспособных около половины) оторваться. Вынужденные идти по разграбленной уже ранее Старой Смоленской дороге, солдаты императора голодали. Наполеон надеялся быстро добраться до Минска, где имелись склады провианта; также он смог бы там соединиться с 25-тысячным австрийским корпусом Шварценберга. Подгоняемый голодом, Бонапарт был вынужден уходить из-под Красного, не дожидаясь сосредоточения всех сил, что сильно увеличило французские потери.
"Как могли бы мы кормить корпуса, если они перестанут двигаться? Мы стоим здесь 24 часа, и уже все умирают от голода. Если я двинусь на русских, они уйдут; я потерял бы время, а они выиграли бы пространство".
Наполеон Бонапарт (из мемуаров Коленкура)
Авангард Кутузова весьма неспешно двигался за главными силами неприятеля, и к моменту описываемых событий главнокомандующий примерно с 50 тыс. чел. находился приблизительно в 115 км от Березины. С северо-востока и юго-запада к месту будущего сражения подходили войска генерала Витгенштейна (36 тыс.) и адмирала Чичагова (24 тыс.) соответственно. В свою очередь, войскам императора удалось соединиться с относительно свежими корпусами Удино (9 тыс.) и Виктора (15 тыс.), доведя число боеспособных солдат до 40 тыс.
Тяжелым ударом для французских войск стала потеря Минска 16 ноября 1812 года (все даты – по новому стилю). Вместе с городом адмирал Чичагов захватил так нужные императору запасы продовольствия и более двух тысяч французских раненых в госпиталях. Корпус Шварценберга фактически уклонился от боя: австрийцы встали возле Бреста, вяло отражая атаки войск Остен-Сакена.
Еще не зная о потере складов, Наполеон стремился к Борисову, откуда он мог бы действовать как в направлении Минска, так и в направлении Вильно. В Борисове был стратегически важный мост, ключевой пункт, важность которого понимали и русские, и французы. Туда же с севера осторожно подходили части Витгенштейна, а с юга активно пробивался Чичагов.
Адмирал Павел Чичагов был энергичен и весьма честолюбив. Он, однако, совершенно не имел опыта командования войсками в сухопутных операциях. Подобный пробел мог бы восполнить хороший начальник штаба, но – увы. Начштаба Южной армии был генерал Сабанеев, человек лично храбрый, много повоевавший, но военными талантами не одаренный, к тому же - большой любитель выпить.
Тем временем в Борисове постепенно концентрировались разрозненные остатки Великой Армии, разбросанные по территории Белоруссии – части разбитого минского гарнизона, литовцы, вюртембержцы, поляки – всего набралось около 5 тысяч человек и 20 пушек. Командовал этими силами генерал Домбровский (тот самый, про которого поется в польском гимне).
Утром 21 ноября русский авангард генерала Ламберта из армии Чичагова (около 4,5 тыс. человек при 36 пушках) после ночного перехода от Жодино внезапно атаковал Домбровского. Русские ворвались в предмостное укрепление, которое после ожесточенного боя было взято. К концу дня весь Борисов был оставлен французами, устремившимися навстречу авангарду Удино (всего вышло около 800 чел). Потери русских превысили 1000 чел., но неприятель оставил убитыми вдвое больше, и еще столько же – пленными. К несчастью, в бою получил ранение отважный генерал Ламберт, что самым печальным образом отразилось на развитии событий.
22 ноября армия Чичагова (около 32 тыс. человек при 180 пушках и с большим обозом) вошла в Борисов. Чичагов, не имея опыта сухопутной войны, мер к укреплению города не принял. На следующий день адмирал отправил к деревне Лошница авангард генерала Палена (около 2,8 тыс. человек), который вскоре наткнулся на передовые части Удино - бригаду Кастекса, 3,6 тыс. человек при 12 пушках, - в скоротечном бою был ими разбит, и в беспорядке отступил обратно к городу.
Первые сообщения о встрече Палена с французами Чичагов получил в час пополудни, и никак не мог ожидать, что буквально час спустя Удино уже подойдет к Борисову. Хоть адмирал и приказал перевести войска и обоз на правый берег, но при этом не был определен порядок переправы, и не был назначен ответственный за нее (вот оно, отсутствие толкового начальника штаба). В результате у моста образовалась давка, а раненых бросили на милость неприятеля, которую тот вовсе не собирался оказывать.
Князь Щербатов, отправленный в заслон против Удино, выбрал позицию у переправы через реку Сха, но отступающие кавалеристы Палена в панике бросились к расположенному выше по течению броду, тем самым выдав его положение французам. Щербатов сразу оказался "не при делах", и вынужден был бросить позицию и пушки и стремительно отступать на правый берег, не сделав ни единого выстрела.
Авангард Палена потерял в дневном бою более 1000 человек убитыми. Остатки его разбитых частей, отрезанных от основных сил мощным ударом Удино, вынуждены были переправляться через Сху по наспех сделанным мостам из жердей, связанных офицерскими шарфами. Затем они вышли к Студянке, где с помощью одной-единственной лодки и нескольких лошадей форсировали Березину, и лишь сутки спустя "в крайнем утомлении" вышли к своим.
Город снова оказался в руках французов. Удино немедленно организовал штурм переправы: конные егеря в пешем строю попытались выбить русских из предмостного укрепления. Защитники отбили эту атаку картечью и ружейным огнем, а заодно сожгли половину моста, примыкавшую к левому берегу.
В Борисове французам досталась большая добыча: значительная часть обоза и даже личный фургон Чичагова с его столовым сервизом. Но главная проблема русских была не в этом. Закрепившись на правом берегу, адмирал отдал французам инициативу: те сами выбирали место и время действия, он же мог лишь попытаться угадать, что предпримет противник. Не имея связи с Витгенштейном и Кутузовым, адмирал был вынужден действовать на свой страх и риск, что чрезвычайно сковывало его. Конечно, Наполеон был гораздо искушеннее в "тумане войны", что и продемонстрировали последующие события.
Делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам понравилась.
Не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала.