«Украинские слоны, самые лучшие слоны в мире»
Общепризнанный факт, что российский военный флот берет начало со знаменитого ботика Петра I на Плещеевом озере, а затем с кораблей на верфях Воронежского адмиралтейства. С династией Романовых возникла современная Россия, а до этого Русь существовала в «сплошном мраке темных веков». Русские историки прошлых столетий, в том числе и самые знаменитые, воспевая текущее правление своих великих покровителей из династии Романовых (пишу это без осуждения), вольно или невольно сделали это утверждение аксиомой. Высоко оценивать успехи военного и государственного строительства великих князей прошлой династии Рюриковичей стало не очень приличным (хотя были и исключения). Больше всего досталось Иоанну IV Васильевичу (Грозному) которому приписали множество мнимых преступлений и многократно преувеличили реальные пороки.
А ведь именно при Иоанне IV, ещё в середине XVI столетия, задолго до Петра I, на Волге, Днепре, Дону, Северском Донце и летописной реке «Миюс» (нынешняя р. Кальмиус) были построены флотилии класса река-море, оснащенные парусным вооружением, такелажем, имеющие на борту артиллерию. По его же приказу русские боевые суда «струги» и «насады» ходили штурмовать крепости Азов, Очаков и даже Керчь. Суда постройки московских мастеров доказали свою живучесть в штормах Азовского и Черного морей, русские командиры не задумываясь вступали в морские сражения с галерами султана, держали себя на равных, со знаменитыми турецкими адмиралами.
Формирование искривленной картины прошлых эпох привело к определённому вакууму в российской истории XVI столетия. А поскольку «свято место пусто не бывает», в столетии XIX оно стало заполняться альтернативными историческими побасёнками, позже названными «Историей Украины». Сейчас же, свидомые козаковеды и недалекие украинские мифотворцы, опираясь на пласты столетней лжи, дают полную волю своей фантазии. Вот что ныне можно прочитать о действиях флотилий Иоанна Грозного в Черном море в «символе эпохи взаимодействия» общедоступной Википедии:
«…Ситуация стала меняться в середине XVI века, когда Османская империя начала испытывать частые морские набеги запорожских казаков. Казаки строили гребные лодки, называемые чайками которые вмещали до 70 бойцов и оснащались 4–6 фальконетами, что делало их грозными военно-морскими судами. Их преимуществами перед турецкими галерами были небольшой размер и низкая посадка в воде, что затрудняло их обнаружение и повышало манёвренность».
К сожалению, глупые свидомые байки повторяют и некоторые российские СМИ, понятно какого направления. Вот что можно прочитать о черноморских походах казаков в «славном» журнале Дилетант:
«К морскому походу казаки обычно могли оснастить до 100 судов (на каждом струге помещалось до 70 человек). Вооружение состояло из ружей и сабель. На кораблях также устанавливалось по несколько легких орудий. Флот был исключительной силой казаков, так как с помощью него можно было нанести неожиданный удар в самое сердце владений султана.
Челны (или струги) запорожцев достигали длины в 18 метров. Они отличались небольшим весом и узким корпусом, что позволяло с легкостью обгонять турецкие галеры. Чаще казаки использовали весла, хотя в хорошую погоду могли положиться и на парус. Чтобы суда не тонули, к их бортам крепились связки тростника. Донские казаки предпочитали строить корабли в окрестностях Воронежа, запорожцы — на днепровских островах…
Первые морские походы казаков к берегам Османской империи относятся к середине XVI века. В 1538 и 1545 гг. они появлялись у Очакова, разрушали его стены и брали множество пленников. Пристрастившись к добыче, запорожские казаки начали расширять пределы своих экспедиций. В 1575 году они под командованием гетмана Богдана Ружинского опустошили татарский Крым, затем переплыли Черное море и разграбили Трапезунд и Синоп. Эти города находились уже в Малой Азии — на исконно турецких территориях». https://diletant.media/articles/37686290/
Где же, извините, обитали эти милионные полчища «запорижських козакив» в 1538 и 1545 годах? Обратимся к свидетельству Эриха Ляссоты, посланника императора Рудольфа II. Он в 1594 году посетил остров Базавлук на Днепре, где тогда располагалась Запорожская Сеч, и с досадой обнаружил, что численность запорожских казаков не превышает 3000 человек. Где «запорижци» брали дефицитный корабельный лес для строительства своих 18 метровых судов? Ведь для строительства королевских крепостей Черкассы и Канев, примерно в то же время, лес приходилось сплавлять из далеких литовских (белорусских) лесов. Может запорожцы плели струги из тростника? Чем же они скрепляли на днепровских островах свои не такие уж и маленькие суда, неужели корнями ивы? А если металлическими скобами и гвоздями, где ковали эти супердефицитные и очень дорогие в XVI столетии изделия? Где и кто изготавливал порох для судовых пушек, где и кем отливались эти фальконеты? Кто и из каких тканей шил паруса? И ещё не одна сотня вопросов по этой теме. Где, в конце концов, исторические документы, архивы, даты, страницы?
А уж подвиги армий запорожских казаков гетмана Ружинского – опустошение Крыма, разграбление Трапезунда и Синопа, - вообще умиляют. Все эти подвиги сделаны из того же теста, что и «армия запорожцев», как бы запорожского гетмана Дмитрия Вишневецкого.
Байками, про морские походы запорожских казаков и гетмана Ружинского обильно заполнены просторы Инета, их охотно повторяют и российские блогеры. Если же поинтересоваться источниками, то даются ссылки на Яворницкого, Грушевського, Субтельного.
Борец за свободу украинского народа, сталинский академик (ставший им в оные годы), Дмитрий Яворницкий, ещё до революции издал «Историю запорожских козаков». Этот трехтомник, представляет собой вольную компиляцию из других произведений, щедро приправленную фантазиями самого автора, носившего тогда правда другую фамилию – Эварницкий (которой очень гордился). А уж труды Михайла Грушевського и Ореста Субтельного со своим «вольным изложением истории» в рекомендациях не нуждаются.
Особенно умилила ссылка, сделанная одним из певцов морских походов «запорижцив»: Струкевич О. К., Романюк І. М., Пірус Т. П. Історія України: Підручник для 8-го класу загальноосвітнього навчального закладу.
Очень характерно! Школьный уровень, подчеркну: украинский школьный уровень - это и есть та планка развития «талановытых спивцив коззаччыны» и их свидомых поклонников. А все феерические истории о мнимой древности «великой украинской нации» всего лишь калька с фразы из старого советского анекдота: «Советские слоны, самые лучшие слоны в мире»
Но давайте продолжим. Миф он и есть миф. Он не нуждается в достоверных фактах. В подтверждение своих историй, незалежные мифотворцы поступают очень просто. Если материал не удается высосать из пальца, запорожскими (украинскими) ватажками объявляют действительно существовавшие исторические фигуры, например московских воевод и атаманов. Берут реальные факты, военные сражения, речные походы московских войск и приписывают их запорожцам. Так произошло и с военными речными походами великого князя и царя Иоанна IV Васильевича (Грозного).
Надо сказать, что речные суда, бравшие на борт не только вооруженных бойцов, но и пушки, существовали на Руси и ранее. Ещё в XV столетии, Иоанн III Васильевич (Великий), дед Иоанна Грозного, по просьбе своего ближайшего союзника и друга, крымского хана Менгли Гирея (было и такое), посылал на Дон боевые суда для борьбы с Золотой Ордой.
Из письма хана Менгли – Гирея в Москву, Иоанну III 17 июня 1501 года:
«Менли – Гиреево слово. Великому князю Ивану, брату моему, много поклон… Твои люди многие своим делом Доном в судех ходят, а недруг на Дону крепость чинит, и тем судовиком прикажи идти… В судех пушки и пищали пришлешь…».
Так было. Однако как постоянная боевая сила военно-речные флотилии появились именно благодаря усилиям Иоанна IV. Хотя отряды военных судов ещё назывались не эскадрами, а плавными ратями, а команды не матросами, а плавными казаками, для того времени это был полноценный военный флот.
Первой, в силу острой необходимости появилась военная флотилия на Волге. К 1552 году противостояние с Казанью достигло кульминации, Иоанн IV кроме многочисленных стрелецких, конных полков, казацких отрядов, артиллерийских батарей посылает к непокорной крепости и судовую рать. Архивные документы упоминают два полка волжской флотилии, посылаемые на Казань. Ориентировочно это несколько тысяч человек, что по меркам того времени немало.
Из записей Разрядного приказа:
«Того же лета 60-го апреля царь и великий князь послал воевод к Казани: в судовой рати боярина князя Олександра Борисовича Горбатого да боярина и дворецкого Данила Рамановича Юрьева. На Каму послал в судовой рати боярина и воеводу князь Михаила Васильевича Глинского да окольничего и воеводу Ивана Умного Ивановича Колычова…».
«…А как царь и великий князь пошел из Казани к Москве, а воевод росписал, которым итти к Нижнему Новугороду в судех и которым воеводам итти полем горнею стороною.
В судех итти воеводам по полком:
В болшом полку воеводы боярин князь Михайла Васильевич Глинской да околничей Иван Иванович Умной-Колычов.
В передовом полку воеводы боярин князь Петр Семенович Серебреной да князь Федор Борисович Ромодановской…»
Стремительные, кинжальные удары отрядов речных судов оказались эффективным оперативно-тактическим и даже стратегическим военным инструментом. Поэтому такие соединения появляются и на других трансграничных реках Руси.
В августе 1555 года к Иоанну IV Васильевичу с просьбой о помощи в борьбе с крымским ханом обращаются союзники: черкасские князья Сибок и Ацымгук. Царь обещает помочь, и Разрядный приказ готовит масштабную наступательную войсковую операцию на южных рубежах.
Весной 1556 года по Днепру, Дону и реке Кальмиус в дальние походы выходят только-только построенные московские военные флотилии. Параллельно по Волге на взбунтовавшуюся Астрахань отправлено солидное военно-речное соединение из двух стрелецких полков под командованием Ивана Черемисинова и Тимофея Пухова со всем штатным вооружением. Им придан отряд вятских казаков под командованием Федора Писемского и несколько отрядов других казаков со своими атаманами.
Флотилию на Днепре поручено построить и возглавить наместнику Чернигова князю Матвею Ивановичу Дьяку Ржевскому. Из Никоновской летописи, март 1556 года:
«…послал государь Диака Ржевского ис Путимля на Днепр с казакы, а велел ему ити Днепром под улусы Крымскые и языков добывати, про царя проведати. И Диак собрався с казакы да пришел на Псел – реку, суды поделал и пошел по наказу».
По поводу Дьяка Ржевского в исторической литературе существовала и существует определённая неразбериха. Поэтому хочу уточнить, что слово дьяк, во фразе Дьяк (Диак) Матвей Ржевский означало не должность, занимаемую этим князем, а его бытовое имя (прозвище). На Руси тогда всё ещё существовала система тройных имён:
1) личных имен (славянского или скандинавского происхождения) дававшихся при рождении родителями, имевших мистический, оберегающий смысл и державшихся в тайне;
2) бытовых имен (прозвищ, которые до начала XVIII столетия использовались как самостоятельные имена);
3) христианских имен, получаемых при крещении.
Летописная формулировка поставленной князю Ржевскому боевой задачи «…под улусы Крымскые и языков добывати, про царя проведати» говорит вроде всего лишь о разведке боем. Но личная переписка самого Иоанна IV Васильевича свидетельствует: цель была куда как масштабней. Из Письма царя Иоанна Грозного к ногайскому князю Исмаилу:
«…посылаем сей весне на Днепре намесника своего Черниговского Диака Ржевского со многими людми… Крымскому Царю недружбу делати, сколко им Бог может».
Говоря современным языком, полку Матвея Ржевского предстояло нанести противнику максимальный урон. Но это, как не покажется странным, не означало убить как можно больше подданных крымского хана.
Характер степных сражений XVI столетия был иным, чем современные войны. Максимальный урон противнику исчислялся в первую очередь не человеческими жертвами (хотя без жертв тоже не обходилось), а захваченными материальными ценностями, табунами скота, пленными, которых затем обменивали или выкупали друг у друга. Князю Матвею Ивановичу Дьяку Ржевскому предстояло высадить десант на так называемый «Мамай-луг», тучные пастбища нижнего Поднепровья и отогнать скот крымских улусов. Далее действовать по обстановке. Выполнение поставленной задачи означало срыв похода крымского хана на союзников Москвы черкасских князей, захваченная добыча покрывала бы затраты на экспедицию.
Ещё одна флотилия была отправлена по Дону на крепость Азов. Ею командовали дворянские головы Данила Чулков и Иван Малцов, опытные ратники, закалённые в огне боёв.
Два года назад, в 1554 г., князь Данила воевал в составе Волжской флотилии. Теперь получил под начало флотилию Донскую. Его воинский путь прослеживается в записях Разрядного приказа, где Данила Чулков фигурирует стрелецким головой, письменным головой (своего рода штабным офицером). В будущем причудливая военная судьба занесёт князя с жаркого полынного юга на другое важное направление - на восточные украины страны. После гибели Ермака Тимофеевича в Сибири неспокойно, и по приказу царя Иоанна Васильевича строится очередная военная флотилия на Иртыше. В 1587 году флотский офицер, письменный голова Данила Чулков, у слияния рек Иртыш и Тобол закладывает острог - будущий город Тобольск. На его счету ещё много славных дел и слава покорителя Сибири, но это совсем другая история.
А пока в 1556 году у князя Чулкова задача та же, что и у князя Ржевского: «…Крымскому Царю недружбу делати, сколко им Бог может». В первую очередь, было необходимо блокировать речные переправы - наиболее уязвимое место для войск степняков. Сил у донской флотилии ещё было недостаточно, штурм крепости Азов не предполагался.
Задача четвертой флотилии была наиболее сложной. Она была отправлена по реке «Миюс» (нынешняя р. Кальмиус) в Азовское море. Предстояло совершить морской переход, высадить десанты на крымское побережье, нанести противнику всё тот же максимальный урон. Предполагалось нападение на крепость Керчь. Возможно, планировался и захват судов в Керченском проливе. Флотилией было поручено командовать атаману Михаилу Черкашенину.
Ещё с XIX столетия вокруг этого исторического персонажа нагромождены целые горы домыслов, или прямой лжи. Коротко по этому поводу:
- Михаил Черкашенин не был ни «запоризькым» ни «украинским» казачьим атаманом. Запорожских козаков в середине XVI столетия ещё не существовало. Их прообразом были каневские, черкасские и киевские козаки. Это были сезонные рабочие, заробитчане, как сказали бы сейчас. Их численность была очень невелика (от нескольких десятков до нескольких сотен человек от сезона к сезону), что подтверждается записями в литовских и польских королевских архивах.
- В Литовско – Польском государстве военачальник Михаил Черкашенин был известен только как «московит».
- Прозвище «Черкашенин», означало не национальность, а напомню: являлось вторым бытовым именем Михаила, таким же, как и прозвище «Дьяк» князя Ржевского. Такие имена, как правило, давались в детстве, проносились через всю жизнь, фигурировали во всех официальных документах. Скорее всего, он нес военную службу с юности, то есть был коренным «московитом», если смог заслужить высокую оценку в Разрядном приказе и лично у царя Иоанна Васильевича. Этническую или географическую принадлежность человека московские документы того времени определяли по-другому. Например: «…черкасские атаманы Млынский и Михайло Еськович», или «…черкасские атаманы Васька Рожен да Рыхлик», или «…атаман Черкаский Гаврило Слепецкой…». Сравните: «атаман Мишка Черкашенин».
Его предки, конечно, могли быть выходцами из днепровских «Черкасс», но могли быть и «горскими черкасами» (позже черкесами), которых на русской военной службе также было немало. Например: «…приехали ко царю и великому князю два Черкашенина, Асан да Алий…». Объявление Михаила Черкашенина малороссом, а тем более «украинцем» чистое шарлатанство.
- Сомнительно и то, что он был донским атаманом, как об этом сообщает энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. В документах XVI столетия есть записи о служилых донских казаках, состоящих на московской военной службе, и «воровских донских казаках», то есть чистых разбойниках. Михаил Черкашенин был кадровым (в понимании того времени) московским военачальником, выполнял достаточно сложные и важные задачи поставленные Иоанном Васильевичем. Строгое упоминание о донцах в подчинении Михаила Черкашенина отсутствует. В его отряде могли быть рязанские, вятские или другие казаки, к тому же личный состав речных флотилий звался плавными казаками (в летописях просто казаки). Поэтому казаки и фигурировали во всех речных походах того времени.
Действия днепровской, донской и «миусской» флотилий, на южном театре военных действий в кампанию 1556 года оказались достаточно успешны.
Князь Ржевский на Днепре полностью выполнил поставленную перед ним задачу: не только отогнал большое количество крымского скота, но и спустился вниз по Днепру до самого устья, захватил крепость Очаков, или её часть (у Ачакова острог взяли), ограбил предместья. По пути он опустошил ханский городок Ислам-Кермень ниже днепровских порогов, выдержал огневой бой с армией хана и с минимальными потерями (сам отшел здорово с всеми людми) ушел домой.
Из Никоновской летописи:
«…прислал Диак Ржевской з Днепра казаков своих, а писал к государю...
…ходили под Ислам – Кирмень… и тут кони и многую животину отгонили да пошли под Ачаков, и у Ачакова острог взяли и Турок и Татар побили и языки поимали; а как пошли прочь, и за ними ходили санчаки Очаковской и Тягинской с многими людми, и Диак на них учинил в тростнику у Днепра подсаду и побил ис пищалей многых людей и сам отшел здорово с всеми людми;
…и тут пришел к Ислам – Кермени царевичь калга Крымской, а с ним весь Крым, князи и мырзы; и Диак стал против его на острову и бился с ним ис пищалей шесть ден, да отогнал ночью Дьяк у Крымцов стада конские да на остров к себе перевез и по Заднепрью по Литовъской стороне вверх пошел; и розшелся со царевичем Диак, дал Бог, здорово, а у царевича ис пищалей поранил и побил людей многых».
продолжение следует.