“Слово не воробей, вылетит - не поймаешь”.
Русская народная пословица.
Ежедневные обильные дожди, легкой прохлады ветерок и слабо пробивающееся солнышко через серость неба. В такую пору каждый год вот уже на протяжении пяти лет Вася со своим лучшим другом еще с детского сада Саней черпают лопатами вязкую, отсыревшую землю, выкапывая очередную могилу для нового бедолаги, которому не суждено, как и многим в этих краях, жить долго. Каждый день копать по 3-4 глубоких ямы – их подработка во время весенних каникул.
- “Люди мрут, как мухи везде или только здесь?”, - сказал Вася, как будто бы просто так.
- “Не знаю”, - ответил Саня, приняв это за вопрос.
- “Почему именно весной?” - повторно, будто в воздух, произнес Васька.
- “Что весной?” - спросил Саня, доставая папиросу.
- “Да так ничего, мысли вслух, Санек, мысли вслух”, - вздыхая, ответил Василий.
Земля после дождя мягкая и податливая, не нужно никаких машин или механизмов для копания. Слегка вонзаешь лопату в почву, а после перекидываешь горку через левое плечо, это также легко, как рвать пластилин. Неспешно и не напрягая жилистые тела, ребята перекидывали грунт, разговаривая на самые обычные темы, что могут интересовать пятнадцатилетних в небольшом городишке вдали от (как они сами называли) цивилизации.
- “Знаешь Вась, я тут подметил, что с каждым годом возрастает число землетрясений”.
- “Да они сейчас повсюду, изменение климата и все такое”.
- “Это так, но у нас больше и чаще. Все из-за расположения нашего полуострова”.
- “А ну да, и территория у нас минимум два раза меньше, нежели у острова”.
- “Ммм, я не об этом, но тебе все же стоило бы почаще посещать уроки географии”.
- “Зачем? Бесполезный же предмет. Мы все равно никуда с наших краев не денемся. Тогда зачем знать где и что расположено?”.
- “Ну ты тогда был бы в курсе, что остров омывается со всех сторон, а у полуострова есть выход к суше”.
- “Вот я об этом и узнал, - улыбаясь во весь рот, сказал Васька, - и не надо никуда ходить”.
- “Ты, что и правду не желаешь уехать на большую землю, на материк?”
- “Да хотелось бы, но все равно ничего не получится”.
Саша покачал головой и продолжил копать, поняв, что дальше разговаривать о движениях тектонических плит, сейсмической активности, карстовых воротках не имеет никакого смысла.
- “Ну что Санек, пойдем в баньку как докопаем последнюю?”
- “Конечно, пойдем. Как не сходить в парную, не подышать душистыми травами, что нарвем по пути, как не облиться ледяной водой и не попить свежего, ароматного, холодного кваса”, - ответил тот.
- “Ты ничего не забыл”, - улыбаясь, произнес Василий.
- “Да хорош, всего один раз было”, - как бы с ноткой извинения и стыда, сказал Саша, опустив глаза в землю.
- “Ну не скажи, как минимум я видел, Танька сказала мне, что тоже видела, и Гришка заметил однажды, как ты в душевой дергал своего одноглазого ужика”, - вставил Вася, едва сдерживаясь от смеха.
- “Блиииин! Каждый из вас говорил, что это останется тайной”, - сказал Сашка, покраснев.
Он выбросил лопату, та сжалась в размерах и затерялась где-то в почве. Ловко, резво и импульсивно вылезши из ямы, он смахнул грязь и отошел на пару метров от будущей могилы.
- “Да ладно тебе, Санек. Это мы так, между собой, потехи ради. А больше мы никому, ну я то точно – могила”.
- “Да ну тебя, добивай сам”, - обижено сказал Сашка и устремился в сторону маленького деревянного домика, где прятали под замком весь голографический, принимающий физическую форму инструмент и где они оставляли более-менее чистую одежду.
Васька, сложил лопату в карман и вылез из ямы, чтобы догнать свое друга. “Санек, извиняй”. Я не хотел тебя обидеть. Просто шутка, глупая шутка”, - кричал он в след, уходящему другу. Только он ускорил шаг, как под его ногами земля начала двигаться. Он начал скользить в нутро могилы, что была выкопана ими же недавно, словно на доске для серфинга по волнам. Вася издал пронзительный и протяжный звук. Саня обернулся и на долю секунды увидел, что его друга затягивает похожим образом, как засасывают зыбучие пески, но с одним лишь отличием, это было мгновенно. Будто бы могила ожила и пленила его. Саня быстро подбежал и начал трясущими руками пытаться откопать друга. Он выгребал почву локтями, пока не вспомнил о лопате, судорожно похлопав себя по карманам, он понял, что в эмоциях выбросил ее. Он продолжал разгребать, ногтями впиваясь в нежный грунт, но где бы он ни откапывал, земля собиралась вновь. Это был Сизифов труд. Саша весь мокрый, по плечи в черноземе, запыхавшийся и обессиленный упал наземь, понимая, что Ваську уже никто и ничто не поможет. “Он погребен заживо той землей, которую не надеялся покинуть”, - тихо произнес Саша и заплакал.