В ее тихом омуте не водилось чертей.
Просто где-то внутри бродили маленькие ангелы, то и дело цепляясь своими длинными платьями за раскидистые ветки. Подолы рвались, кожа рассекалась острыми колючками, сладкие слезы текли вниз, обводя мягкие линии подбородка.
И как любая вода - точили камень.
Черты лица стали острее, слезы соленее - сладости на всех не напасешься, - а потом и вовсе закончились, уступив место пустынной сухости.
Крылья их уже не были белоснежными - злые птицы клевали нежную плоть, пачкая лёгкие перья. И они становились все тяжелее, кровь прибавляла им весу, и тогда их пришлось отрезать.
Круглые нимбы слишком часто цеплялись за ветви деревьев, и их пришлось разорвать.
Они впились в голову острыми осколками.
А в ее тихом омуте не водилось чертей - лишь кучка ангелов в разорванных одеждах, что вырвали свои крылья. С рогами из осколков стекла нимбов.
Ангелов, что начали отращивать клыки.
