АрмИнфо. Старший научный сотрудник Лаборатории анализа международных процессов МГИМО МИД России, эксперт РСМД Максим Сучков в интервью АрмИнфо комментирует последние импульсы вокруг ирано-американского противостояния. Делится собственным видением причин последнего кризиса в отношениях между Тегераном и Вашингтоном. А также прогнозирует возможные сценарии дальнейших событий на американо-иранском треке международной политики.
В последовавшем через 16 часов после ударов Ирана по американским военным базам в Ираке обращении к нации президент США Дональд Трамп, по сути, предложил Ирану считать себя квитами за убийство Касема Сулеймани. Можно ли расценивать данное обращение как свидетельство нежелания США переходить за красные линии и наносить удары непосредственно по иранской территории?
Если не считать само убийство Сулеймани переходом за красные линии, то, судя по всему, это действительно так. Указанный вами промежуток времени, в течение которого в администрации США обдумывали ответ на действия Ирана, говорит о взвешенности и тщательной продуманности принятого решения. Понятно, что в Вашингтоне ожидали ответа Тегерана на убийство Сулеймани. Однако, ответ этот на сей раз оказался не опосредованным в виде каких-то действий союзников ИРИ, атак на американцев в Ираке, поставок вооружений хуситам и т.д. Иранцы продемонстрировали выход за рамки логики прокси-войн и нанесли прямой ракетный удар по американским базам в Ираке с собственной территории. Хотел бы особо подчеркнуть символичность ответного удара. Обстрел начался ровно через пять дней после убийства Сулеймани и закончился, когда его тело было предано земле. Тем самым власти ИРИ продемонстрировали, что убийство одного из лидеров страны не может оставаться безнаказанным как внутренней аудитории, так и международному сообществу. Сам характер ответных действий на убийство Сулеймани говорит об использовании иранцами своих сильных сторон – в частности ракетном потенциале. Внутренней же аудитории иранские СМИ преподнесли информацию о 80 погибших в результате “удара возмездия” американских военных, что не коррелирует с информацией Вашингтона – там заявили об отсутствии жертв. Тем не менее, прямая ракетная атака с иранской территории на американские объекты позволила руководству ИРИ сохранить лицо.
Можно ли отметить, что на данном этапе угроза прямого военного столкновения между Ираном и США полностью нивелирована. И дальше противостояние продолжится исключительно на уровне прокси-войн на территории соседних стран?
Мне кажется, что складывающаяся ситуация, скорее, все же внушает в этом плане оптимизм. Судя по всему, стороны действительно считают себя квитами – но не потому что конфликт исчерпан, а потому что следующая ступень эскалации, к которой они могли бы перейти не в интересах политического руководства Тегерана и Вашингтона. При этом, понятно, что при желании США могли бы ответить на иранскую ракетную атаку незамедлительно и весьма жестко. Для этого у США есть все возможности. Ситуацию спасло отсутствие жертв на базах в Ираке. Гибель американских военных вынудила бы Трампа проявить большую жесткость. Так что в этом случае дело явно бы не ограничилось угрозами по вводу новых санкций и углублением международной изоляции Ирана. Трамп продолжает балансировать между образом сильного лидера и «президента-миротворца», который, не начал бы ни одну войну, в отличие от предшественников и пока что ему это удается.
А зачем Трампу вообще понадобилось ликвидировать Сулеймани? И действительно ли убийство носило превентивный характер?
Американская стратегия «мягкого удушения» Ирана понуждала Тегеран действовать более скрытыми и дерзкими методами против американских интересов в регионе. По мнению Пентагона, в последнее время ситуация постепенно начала меняться не в пользу США. Последним свидетельством чего стали атаки на американские базы и посольство в Багдаде. В этом свете, американцы усмотрели необходимость продемонстрировать противнику то “кто в доме хозяин”, одновременно поднявшись на пару ступеней вверх по т.н. «лестнице эскалации». Что и было сделано посредством убийства высокопоставленного иранского генерала.
Попробуем разобраться в глубинных причинах американо-иранских противоречий. Авторитарных и диктаторских режимов в регионе хватает, но бельмом на глазу для США остается именно Иран. Сводится ли существующая стратегия США в отношении Ирана к сдерживанию этой страны. Или же Вашингтон добивается смены власти и возвращения этой страны к ситуации до 1979 года?
Стратегию администрации Трампа в отношении Ирана я характеризую как одновременное применение трех подходов “трех Д”: демократизации, демонизации и давления. Разумеется, что посредством постоянного наращивания давления на власти Ирана, как на институциональном уровне, так и уровне отдельных персон, рисуя в лице Ирана злонамеренную страну с международным имиджем парии, в Вашингтоне в идеале стремятся увидеть более лояльный себе режим в Тегеране. Однако, “на земле” американцы готовы ограничиться и сотрудничеством, лояльностью иранского руководства по значимым для США и союзников темам. Иными словами, как минимум для администрации Трампа смена иранского режима или его демократизация отнюдь не является обязательным условием, если этот режим готов работать с Вашингтоном на выгодных для США условиях. Лучшим свидетельством этого являются постоянные, в том числе самые последние, мессиджи Трампа и его высокопоставленных дипломатов о желании США к переговорам и новой сделки. Также понятно то в каких целях Вашингтон продолжает параллельно с этими призывами информационную кампанию по обличению, “угнетающего рядовых иранцев режима аятолл”.
Получается, что ввергать Иран в состояние “управляемого хаоса”, о котором так много говорят, в том числе и в России, не исходит из интересов США? Иран нужен им целым и невредимым, но играющий по американским правилам игры?
Мне кажется, сторонников подобного нарратива можно разделить на два условных лагеря. Представители первого убеждены в последовательной реализации Вашингтоном некоей секретной стратегии “плана Даллеса” или “управляемого хаоса”. Представители второго лагеря оценивают американскую внешнюю политику как итог авантюр малокомпетентных лицемеров. На мой взгляд, истина здесь расположилась где-то посередине этих двух теорий. Ее суть в том, что каждая администрация адаптирует, ориентированную на глобальное доминирование, внешнеполитическую стратегию США
в первую очередь под собственные идеологические, коммерческие и политические цели. Вторым немаловажным обстоятельством, позволяющим понять суть и цели внешней политики США, является факт подчинения реализации внешнеполитической стратегии электоральным циклам. Необходимо также подчеркнуть зависимость этого процесса от
успешности взаимодействия людей с разным опытом, карьерными амбициями и уровнем компетентности. И до поры до времени, точнее до воцарения Трампа, вся эта система худо-бедно, но действовала. Сегодня американская бюрократия – преимущественно настроена против Трампа. И соответственно, стремится не смягчать, а максимально обнажать турбулентности в Вашингтоне. Именно в результате этого стремления весь сор из Белого дома, Капитолия, других центров принятия решений оказывается на внешней арене. Именно в результате внутри американских противоречий мир наблюдает за погружением американской политики в хаос. В этом свете, многие иранские политики и не только призывают относиться к выходкам Трампа с терпением и просто переждать его президентство. Подход весьма рационален, если не одно “но” – вероятность переизбрания Трампа на второй срок. В этом случае позволять Ирану пережидать до 2024 года никто не будет.
Прогнозирование - дело неблагодарное, но все-таки…
Изложенные госсекретарем Майклом Помпео еще в мае 2018 года 12 требований для Тегерана окончательно развеяли сомнения относительно мотивации политики США в данном регионе. Началу формальных переговоров между Тегераном и Вашингтоном мешают, к примеру, требования США прекратить “зловредные действия” на Ближнем Востоке, свернуть программу по разработке баллистических ракет и отказаться от намерений получить ядерное оружие. Аналогичным образом Тегеран для начала требует
от США снять нефтяные и финансовые санкции. Ситуацию усложняют интересы союзников США в регионе, среди которых наиболее жестко настроенными в отношении Ирана являются Израиль и Саудовская Аравия. При этом, даже антиирански настроенный Трамп ввязываться в ближневосточные кризисы на уровне участия в полномасштабной войне и увязнуть в очередном Вьетнаме отнюдь не собирается. В этом свете, по крайней мере, на данном этапе, инициаторство Трампа в направлении полномасштабной войны, наземной операции против Ирана выглядит маловероятно. Одновременно, ни США, ни Иран никоим образом не хотят продемонстрировать страх перед этой войной. Также понятно, что искать в Тегеране инициаторов войны с США также бессмысленно. В принципе, руководство Ирана отнюдь не против переговоров с США. Но Тегеран никак не готов вести их с человеком, у которого семь пятниц на неделе. В любом случае, все последние события и действия Ирана и США в очередной раз развеяли ожидания, и пессимистичные прогнозы скептиков в направлении начала Третьей мировой. По крайней мере пока.