Москва. Улица Петровке, д. 26/9,
Здесь находится самый старый каток в столице. Его история идет с середины 19 века.
Еще в 1860 году современники о нем писали, как о лучшем в Москве, где фигурным катанием члены первой спортивной организации Москвы — Императорского речного яхт-клуба. Первый в России чемпионат по скоростному бегу на коньках прошел именно здесь.
На его льду неоднократно побеждал на разных дистанциях первый чемпион России конькобежец Александр Паншин, счетовод правления Николаевской железной дороги, с триумфом выступавший на стадионах Европы.
Он же один из первых наших фигуристов.
Пруд засыпали и превратили в теннисные корты. Но зимой они по-прежнему превращаются в каток, зажатый каменными стенами.
1907 , Россия, Москва, ЦАО, Тверской район
Писатель Юрий Нагибин об этом катке: «Каким-то чудом его серебряное блюдце уместилось в густотище застроенного-перестроенного центра Москвы. Здесь дом лезет на дом, не найдешь свободного пятачка: между помойкой и гаражом встроен крольчатник, рядом чистильщик сапог развесил макароны шнурков и насмердил сладкой гуталиновой вонью, вгнездился в какую-то нишу кепочник, а на него напирает электросварщик, обладатель слепящей искры; сараи, подстанции, всевозможные мастерские теснят друг дружку, толкаясь локтями, и вдруг город расступается и с голландской щедростью дарит своим гражданам чистое пространство льда». Так ведь замечательно, ребята, что такой Москвы больше нет! А каток остался. Я на нем учил дочь в три года кататься на фигурных коньках."
Но какая же тут связь с Наполеоном, спросите вы..
Пруд на котором устраивается каток принадлежал раннее огромной усадьбе князей Львовых с главным домом, флигелями, садом и прудом.
В 1812 года , когда в Москве был пожар, огонь не добрался в глубину сада, в опустевший главный дом. В нем, как сообщает Сергей Романюк в недавно переизданной замечательной книге «Переулки старой Москвы», «квартировал начальник штаба наполеоновских войск маршал Л.Бертье». Его имя связано со всеми победами Наполеона, который назначил его начальником штаба Великой армии.
В советское время главный дом надстроили двумя этажами, как и угловой корпус, который решено было приспособить под общежитие Наркомата тяжелой промышленности. В 1950-х годах в центре бывшей усадьбы был выстроен одноэтажный павильон, который очень часто обыватели принимают чуть ли не за образец послепожарной застройки; на месте пруда устроили спортивное поле, затем теннисные корты. Каток же существует даже сейчас.
Юрий Нагибин о катке:
«Каким-то чудом его серебряное блюдо уместилось в густотище застроенного-перезастроенного центра Москвы. Здесь дом лезет на дом, не найдешь свободного пятачка: между помойкой и гаражом встроен крольчатник, рядом чистильщик сапог развесил макароны шнурков и насмердил сладкой гуталиновой вонью, вгнездился в какую-то нишу кепочник, а на него напирает электросварщик, обладатель слепящей искры; сараи, подстанции, всевозможные мастерские теснят друг дружку, толкаясь локтями, и вдруг город расступается и с голландской щедростью дарит своим гражданам чистое пространство льда. Здесь были запрещены беговые норвежские коньки, что определило лицо катка — не грубо спортивное, а романтичное, галантное. Катались чаще всего парами: рядом, взявшись наперекрест за руки. Центр катка был выделен для фигуристов и танцоров. Ледовый флирт творился под льющуюся из черных рупоров музыку. Лещенко тосковал о Татьяне, ликовал за самоваром с Машей и признавался в скуке, мешающей забытью; Утесов, рыдая, прощался с любимой; Козин воспевал дружбу, а резкий, с грузинским акцентом тенор Бадридзе жаловался на "образ один", что не дает ему ни сна, ни покоя».
