Было это в 90-х. Дом, в которым я жила, в народе именовался «хрущевка».
А соседка баба Шура помнила Никиту Сергеевича еще живого.
Характер имела прескверный. Даже единственный сын предпочел забыть о ее существовании. Но милой старушке непременно надо было «делать нервы» хоть кому-то. И тут такая редкая удача – молоденькая соседка в аккурат за стенкой.
Сначала баба Шура обращалась по пустякам.
- Наденька, я сейчас в ванну полезу. Ты, милая, загляни минут через пять, спинку потереть. Дверь входную закрывать не буду.
При этом предполагалось, что Наденька счастлива и свободна от дел житейских и мечтает помочь одинокой старушке.
Потом стала просить посидеть в кухне, дождаться, когда она выйдет из ванной.
- Дружочек, у меня голова часто кружится. Подожди, пока вылезу.
Не дожидаясь, пока я сменю цвет кожи с вопросительного на восклицательный, добавила:
- А то помрет баба Шура и никто не узнает.
Без понимающего зрителя, актерская игра теряет признаки искусства. Целые пласты драматургии пропадают.
А у одинокой старушки фантазия шире возможностей креативного директора.
- Наденька, если плохо мне будет, я по стене постучу клюшкой. Ты не сочти за труд, загляни ко мне.
Сначала стуки были днем. Поводы разные: лекарство подать, воды принести, сыну позвонить, «дохтура» вызвать.
Потом стуки зазвучали ночью. Пробовала игнорировать, но бабушка решила, что у меня плохо со слухом и стучала громче и чаще, пока не начала сыпаться штукатурка.
- Наденька, плохо мне совсем. Помираю наверное. Посиди со мной. Страшно в одиночестве помирать-то.
Время 2 часа ночи. Вторник. Завтра экзамен в институте. Спать вообще не хочется.
Так продолжалось года два.
Стала думать о продаже квартиры. Но мысли о бедной брошенной старушке будоражили совесть – тот странный орган, который никому из докторов не удалось пальпировать.
И вдруг затишье. Даже скучно стало. На третий день не выдержала, пошла к ней. А там немолодой, но модный мужчина, в полном расцвете лет, а именно, от 65 до бесконечности.
- Я соседка бабы Шуры, - тихо представилась я.
Лицо мужчины вмиг приобрело скорбное выражение.
- Нет бабы Шуры. Померла.
И даже слезы выступили почти настоящие. Артистизм видать от бабы Шуры достался.
Неужели она успела позвонить сыну перед смертью? Даже мне в стенку не постучала.
Стало как-то не по себе.
Два года ухаживала за странной одинокой старушкой. Никому не нужна была. А тут тело остыть не успело, появился любящий сынок. Квартиру вмиг освободил от хлама и выставил на продажу.
Один мудрец сказал: «Самое лучшее лекарство для человека – любовь и забота».
Кто-то переспросил: «А если не поможет?»
Мудрец ответил: «Увеличьте дозу!»
Надеюсь, сынок бабы Шуры когда-нибудь это поймет.
Спасибо, что дочитали.
Буду благодарна за лайк.