— Что ждет зрителей на сегодняшнем концерте?
— Ждет праздник, нам уже 18, как говорится, можно все.
— Вы уже совершеннолетние.
— Да, команда перешла можно сказать 18+, и поехали. Конечно, ждут те песни и тот материал, который всем знаком, никак не обойдешь. И не удивишь всех только сплошным новым материалом, потому что сама программа будет неинтересна, когда люди только стоят на концерте и впитывают новый материал. Поэтому я называю это блоки разных альбомов, со всех, которые за это время были выпущены. И самое лучшее – будет вот эта подборка плюс несколько новинок и новые клипы, которые будут представлены на экране. «Медный всадник», новинки нашей фото-видео подборки нашей восемнадцатилетней деятельности. В таком ключе будет происходить. Ну, это всегда на какой-то такой обезбашенной энергетике. Благодаря аудитории, с которой уже с самого начала набираем обороты, в тех любимых песнях, которые уже поем всем залом. Ну и плюс один из хитов: «Городу на Неве», который я считаю в Санкт-Петербурге, никак не спеть, потому что это некий такой флэшмоб, который идет по всем городам как России, так и зарубежья. В Японии в Токио передаешь: «Вам привет из Санкт-Петербурга».И что-то такое происходит такой щелчок волшебный, что-то такой «Дуууф». «Есть город на Неве, я там бываю во сне» - и поется на всех континентах планеты. Это круто.
— Как Вы настраиваетесь перед выходом на сцену?
— Такая установка всегда, которой я учу и ребят, и себя, и еще до творчества: «Все будет хорошо!».
— Но в любом случае есть какое-то волнение?
— Всегда, даже если ты выходишь просто на кухню поиграть, какой-то квартирник, некий тремор, пока ты не дотянулся к гитаре, не сделал шаг на сцену. Но как только это действие сделал, тебя отпускает, и в данный момент чувствуешь эту уверенность и востребованность в том, что нужно сделать так, как от тебя требует твое внутреннее состояние. И уже нет какого-то отступления назад: «Вот я что-то передумал, испугался или мне плохо». И это всегда должно быть четко, откровенно, с такой максимальной отдачей, насколько ты можешь. И если я войду в этот ритм, меня сложно остановить даже в трехчасовом концерте. С удивлением для многих, как так можно зажигать столько-то часов подряд? В таком направлении, с такой энергетикой мы отдаемся.
— Можно ли сказать, что на сцене Вы один человек, а в жизни другой?
— Немножко можно, конечно. Потому что я всегда говорю: «Демьян работает, а Ваня отдыхает». Я Иван Демьян, и ощущение того, что ты присутствуешь сам в себе. И когда нужно включиться в какой-то творческий процесс тут включается уже Демьян, он намного серьезней, какой-то шаманский. А Ваня, ему тоже хочется иногда отдохнуть и относиться ко всему, в какой-то мере по шалопайски.
— Сейчас Вы Ваня?
— Ну в данный момент мы друг другу как-то помогаем.
— 7Б – это, прежде всего «Молодые ветра». Вы играете эту песню на каждом концерте. Скажите, не приелась ли она Вам?
— Эта песня, такое ощущение, никогда не может приесться, потому что все поют и это некое уже интерактивное караоке. И я благодарю эту песню, за то, что она когда-то была и до сих пор настолько живая в таких форматах. И настолько она носит какой-то святости. Я знаю очень многих людей, которые реально до сих пор сидят в определенной атмосфере окопов и идут в атаку в наушниках с такой-то песней, которая придает им силы, духа энергии. И это настолько внутреннее ощущение силы вот этого произведения, что все-таки всегда осознаешь, что в самом начале писались какие-то первые тройка блок песен на первый альбом, на «Молодые ветра» даже мои агенты и продюсеры говорили, что это про войну.
Вот «Ария Ивана» нормально, все телки будут твои. И все равно я, отказавшись от предложений тех, самую быструю песню свел «Молодые ветра» и, когда я ее отнес на радио, ребятам говорил: «Нас будут искать через две недели». Потому что сидела та интуиция о том, что ее надо, и ты чувствовал интуитивно, что это будет то что надо. Можно сказать, что прошло уже 18 лет с тех пор, а это произведение живет как тогда и сейчас, в полной актуальности всегда.
— В Ваших песнях часто появляется тема войны, с чем это связано?
— С разными историями, во-первых, то, что было прожито какие-то локальные войны при разрухе СССР. Когда-то призывался в армию, Афганистан и так далее. Заявления которые я писал, взяли меня куда-то... Ну нужно прочитать мою одну из первых книг «15 ветреных лет», там можно много для себя почерпнуть почему. И до сих пор происходят локальные конфликты на планете. И с детства я воспитан был на каких-то своих реальных, не компьютерных, когда полная веранда была луков, мечей деревянных, пулеметов, автоматов. Иногда настоящие каски даже были, потому что находили. И каждую неделю мы менялись с пацанами играли, сегодня мы играем в эту войну, завтра в гусаров, мушкетеров, послезавтра в индейцев. и иногда это даже до серьезного, доходило. Алюминевая проволока в конце, камышевую стрелу с тонким гвоздичком, в этом были какие-то настоящие военные игры 12-13 лет. Мечтал, когда будет 18 лет, чтобы попал в армию. Но когда ты оказался уже в этом формате, пишешь заявление, тебе говорят: «А мы тебя сейчас проверим, психологические проверки в психдиспансере. Там уже пошла история, прочитайте книгу «15 ветреных лет» и узнаете больше, чем, «что такое 7Б».
— О чем сейчас Вы пишите песни?
— Я не думаю о чем писать песню никогда. Я жду о чем песня сама ко мне приходит. Я не думаю: «Вот мне нужно написать песню про это». Может быть сейчас придет какая-то идея совершенно неожиданная. Но если она приходит, то это, что ты впитывал в процессе прожитого участка жизни, времени. В этом моменте, то, что ты хочешь в таком-то ракурсе показать эту песню, как картину какую-то, замысел философии.
— Т. е. получается, Вы сидите и хоп, какие-то строчки приходят в голову.
— Это мгновение идеи, когда это мгновение идеи приходит, ты понимаешь: вот это будет вот эта песня. Поэтому до этого я никогда не думал, мне надо написать вот эту песню. Когда многие обращаются: «Вы не могли бы написать песню на заказ?», я не пишу песни на заказ. Даже в работах как с тату, у меня был целый багаж такой, выкинул кучу песен: «Вот Вам, выбирайте». Они выбрали «Защищаться очками», и так далее.
— Рок жив?
— Да жив и будет жив и это состояние энергии никогда не покинет . Особенно я очень люблю уважаю рок запада, много групп. Но почему-то мне настолько близко то, что обозначает, в русском языке есть какая-то глобальность. Общение поэта в метафорных обозначениях и сложениях того текста, где он не в прямую выкладывает тебе разжевывает на блюдечке.
— Т. е. русский рок он более завуалированный?
— Мне он больше нравится таким, здесь есть свобода твоего мышления, твоих фантазий.
— В песне «Рок жив» в начале, это фрагмент из какого-то интервью?
— Да, это фрагмент с пресс-конференции на фестивале «Ylетай». Это было именно на той почве, что неоднократно задают вопросы.
— Т. е. Вы прям песней ответили на все те вопросы, которые часто задавали?
— Да можно сказать так.