Помните, когда зародились ваши фобии? В детстве и юности я обожала лазать по недостроенным домам, не боялась аттракционов, созерцала закаты в горах, стоя на самом краю, а потом будто отрубило. Сегодня затащить меня в кабину Колеса Обозрения можно только силой, а путешествуя по гористой местности я отчаянно переживаю за жизнь близких.
Психологи пишут, что страхи проявляются вместе с ответственностью за детей. Пока их нет, ничто не страшит. Но мои проявились, когда старшему было уже более пяти лет. В тот год я прыгнула с парашютом. Тогда я работала журналистом, и меня отправили делать репортаж о том, что испытывают новички парашютного спорта. На месте мне задали вопрос:
Как ты сможешь написать текст об учениках, если сама никогда не испытывала радость полета?
Надо добавить, что перед этим меня показали на двухместном самолете, показали с кукурузника просторны родины-матушки, поэтому кое-что я все-таки испытала. И это можно описать одним словом — восторг. Я же обожала высоту. Поэтому согласие родилось спонтанно, было объяснимым, но не обдуманным.
Прыгать мне предстояло в связке с опытным инструктором. За плечами которого насчитывалось более 1000 прыжков в бездну! Это меня бы успокаивало, если бы я волновалась. Но меня мучили только предвкушение, азарт и радость от осознании экономии на стоимости прыжка.
Я поставила штатив в сторонку, уложила в чехол фотоаппарат, застегнула с помощью инструктора страховочные торсы и полезла в тарахтящий кукурузник.
Прыгали мы с высоты тысячи метров. Когда открылся люк, меня прицепили карабином к веревке и предложили передвигаться ближе к двери. Перед отверстием в бездну инструктор велел мне поджать ноги, повиснув на его плечах, и я обвисла послушной куклой, порадовав его своими лишними килограммами.
А потом был ПРЫЖОК. Мы долго летели, очень долго, слишком долго. И всё это время я радовала инструктора ультразвуком, пока он не посоветовал мне заткнуться. Я прикрыла рот, перестав напоминать собачек из роликов про семейные поездки на автомобилях. А вот когда дернулись стропы, было больно. Казалось, что позвонки потеряли насиженное место, и я не сразу осознала, что над нами распахнулось крыло и мир словно замер. Парение — это нечто совершенное. Великолепное. Удивительное. За такие воспоминания можно простить даже позвонки.
Но на самом деле бояться высоты я начала ранее, правда, не просто высоту, а высоту с Колеса Обозрения. Я училась на первом курсе, когда мы с ребятами купили мороженое и пошли кататься на старом аттракционе. Он правда был очень старым. Печально скрипел и пошатывался наверху от порывов ветра. Открытые кабинки давно не красили, и облупившаяся краска дополняла картину общего падения. Тем не менее я каталась на нем десятки раз, и оно было знакомым, родным и казалось надежным. Ровным счетом до того, как мальчишки не начали крутить на верхушке колесо. От движения кабинка кренилась и царапала слух зловещим скрежетом. В общем я завизжала, выронила мороженое и вцепилась обеими руками в кресло. Парни посмеялись, но прекратили. Однако, видимо, было поздно. Картину без масла довершил фильм «пункт назначения», где одноклассники всей толпой разбились на американских горках. Привет создателям и моей любимой фобии!