Я сравниваю этот фильм-шедевр с Встречей не двух людей, а с Встречей Человека и Бога, любовью между человеком и божеством, ведь история в фильме о встрече с самим собой через Другого.
Есть фильмы-симфонии, есть фильмы-песенки и фильмы-песни, которые в последнее время встречаются чаще всего, «Кэрол» же фильм-соната. Грустная и прекрасная музыка Картера Бёруэлла чувствуется и тогда, когда звук её замолкает, продолжая звучать в отблесках вечернего неба или бликах мостовых под косыми огнями фонарей, — оставаясь во взглядах и диалогах двоих людей, — то восходящая от медленного серфинга largo до пронзающего тревожной дрожью опасного allegro maestoso, то нисходящая через grave до andante, но когда мы ожидаем crescendo, она резко обрывается, и наступает Тишина по Джону Кейджу («4`33"» 1952 года), но никогда и ни в чем эта потрясающая Красота Встречи не касается ни хаоса, ни безысходности, а нарастая или умолкая, становится настолько запредельной, что казалось бы, вот, уже дальше невозможно, еще немного и сердце уже и не выдержит её.
И эта Музыка - Встреча не Кэрол и Терезы, и не Кейт Бланшетт и Руни Мара, а Встреча Галадриэль и Одри Хэпберн.
Встреча осеннего сумрака и тумана, чуть смешанного в послеполуночные или предутренние часы с терпким запахом влажного красного кирпича и аромата кофе где-нибудь в битниковском восторженном Манхэттене или Санкт-Петербургской Ротонде, когда сама кровь закипает от творчества и желания видеть и творить невозможное, ранее до тебя не существующее, — так видит мир Тереза, в которой читается бескомпромиссность битника.
Пожалуй, это женский образ Дина Мориарти, которому не нужно орать, как у Керуака, чтобы быть услышанным. Руни Мара здесь не нужно быть ни психически уязвимой Эмили Тайлор, как в «Побочном Эффекте», ей не нужен неизменный перфоманс 1990-х и психологичность «Девушки с татуировкой дракона», да и не так силён уже эффект Сети, когда были дни её Эрики Олбрайт, а времена тинейджерской «Бунтующей юности» становятся немного иными, — и нужно суметь навсегда остаться собой, — остаться навсегда 20-летней в 29-летнем возрасте, как Мария Магдалина.
И для меня это Встреча бессмертия Юности и Мудрости эльфийской Красоты Кейт Бланшетт, утончённого благородства и королевской чести, — во всех её ипостасях, — от Галадриэль во «Властелине Колец» до Кэтрин Хэпборн в «Авиаторе», от Дэйзи в «Загадочной истории Бенджамина Баттона» до Мачехи в «Золушке», — и эта Встреча становится бесконечностью, она касается непостижимости вселенских формул, неведомых человеку, и открывает в наших вратах Души Безбрежное, Музыкой усиливая его больше и больше, — и наверное потому производит она впечатление такое же, как Встреча с Христом в фильме «Брат Солнце, Сестра Луна» об обретении Бога Франциском Ассизским.
Вначале Тодд Хейнс поразил зрителей теорией о том, что душа не имеет пола в известной драме «Velvet Goldmine», вещи и слишком английской, чтобы быть понятой широким зрителем, и слишком андеграундной, чтобы выйти за грань Сцены. Потом он поразил зрителей историей Милдред Пирс, которая смогла в американских 1920-х годах, которые сравнимы с российскими 1990-ми, преодолеть все возможные потери, от потери семьи, работы, дома, мужа и средств к существованию, и подняться на свою личную вершину и как человек, и как женщина.
Композиция из фильма "Velvet Goldmine"
В фильме "Кэрол" мудрый мастер уже не боится обратиться к человечеству лицом к лицу без всякого пафоса, без тени фальши, и зритель отвечает ему тем же. Встреча происходит здесь и сейчас…
В «Кэрол» Тодд Хейнс смог погрузить мир в понимание запредельности через близость каждого человека со своей душой, таким понятным каждому языком, что думаю, это прорыв в мировом кинематографе, ведь до него этот язык был прерогативой исключительно элиты.
Не знаю, может быть, это возвращение Висконти, это его фильм «Смерть в Венеции», перевоплощенный и перенесшийся в наши дни, а, возможно, это просто сумрачный Манхэттен, и не ведомые стороны бесконечной человеческой культуры, разлившейся безымянно в ноосфере, что мы часто улавливаем в каплях дождя или тумана над вечерней рекой или у океанов, и грусть вместе с невыносимой, разрывающей душу красотой опять будоражит сознание, лишая его всяких слов.
Мы уже отвыкли от европейского высокого искусства в кино. Нет уже Висконти, Антониони, Бергмана. Почти в один день перевозчик Харон через Стикс увез их всех у нас. Мы привыкли к постмодернисткой простоте бытового психологизма или экшена, мы уже ничего не ждали, кроме бытовых триллеров, и вдруг приходит этот утончённый шедевр и поражает мгновенно весь мир своей неоспоримостью.
Удивительно, что в аннотации к фильму «Смерть в Венеции» можно увидеть такие слова: «Киноисторик Лоуренс Дж. Куирк в свой книге «Величайшие романтические фильмы» 1974 года написал, что некоторые изображения Бьорна Андресена, взятые из фильма, можно было бы повесить на стенах Лувра или музеев Ватикана. Бьорн по его мнению — это символ красоты, вдохновлявшей Микеланджело и Да Винчи».
Если бы Лоуренс Дж. Куирк увидел «Кэрол», то пожалел бы, что Микеланджело и Да Винчи не знали нуара, не смотрели на заснеженный мир через стакан виски или не плакали вместе с дождём на Рождество, когда и снег, и слёзы, и душа превращались бы в одну феерию, которую могут отразить лишь небесные гармонии, «не искажённые Веркмейстером».
Фильм был выдвинут на 6 Оскаров, не обойдён вниманием Золотого Глобуса, на сайтах и форумах даже гомофобного рунета о нём встречаются только прекрасные отзывы, идущие от всей души обычных людей, странно? Загадка? Нет, ведь это история Души каждого… Не потому ли Кейт Бланшет и ответила в одном из интервью на вопрос об её отношениях с женщинами в реальной жизни, что «имела их множество раз, но человеческие, а не сексуальные»? Мир уже начинает понимать эти вещи, и мир уже понял их силу. Я же пишу для тех, для кого они изначально очевидны, мне незачем, как это делают журналисты, разжёвывать суть фильма, этим и хороши и наш сайт КиноПоиск, и наше Сообщество.
И фильм закончился, но продолжаешь снова и снова слышать Музыку Картера Бёруэлла, слышать музыку Встречи Кэрол и Терезы, а она перекликается и с Густавом Малером, и Адрианом Леверкюном, и с Гансом Циммером, и с Анджело Бадаламенти из Малхолланд Драйв, но Картер Бёруэлл сейчас кажется чем-то большим. Почему? Не знаю. Возможно, это Тишина, до чего нам надо ещё суметь подняться.
PS. "Carol" - это как Рождественская история и Рождественский Гимн. В чём-то такая же...