- Судьба этого мальчика известна всем. Как и его имя – Александр. Александр Ульянов.
Вероятно, Дмитрий Каракозов предпринимал какие-то действия, чтобы узаконить свои отношения с Марией Ульяновой, но расторгнуть церковный брак не получалось, и он решился на отчаянный шаг – отправился в Петербург к царю с надеждой выпросить высочайшее разрешение на развод Марии и Ильи Ульяновых. Аргументация была более, чем серьезная: они с Марией любят друг друга, у них родился сын, и он, Каракозов, как дворянин не может не жениться на ней. Свидетельств об аудиенции нет. Можно предположить, что последовал отказ. Для Каракозова это был конец всему, и импульсивный молодой человек, потерявший рассудок, раздобыл пистолет - в то время это сделать было несложно. Что произошло потом с той или иной степенью достоверности известно. Такая вот, как теперь принято говорить, love story.
- Татьяна Владимировна, откуда вы-то это все знаете?
- Обо всем этом я узнала в феврале 2015-го. Умер папа. Хоронили мы его в Базарном Карабулаке, там, где похоронена мама. Вечером – поминки. Николай Федорович Курбатов (он мне доводится родственником по его материнской линии; мать Николая Федоровича в девичестве Каракозова) и рассказал, ссылаясь на своего племянника, выпускника истфака Саратовского университета Юрия Курбатова. Юрий Алексеевич, как оказалось, давно занимается родовыми изысканиями. Вы не можете себе представить, как я была шокирована услышанным!
- Напрашивается вопрос: не пытался ли Александр Ульянов отомстить за отца, готовя покушение на Александра III?
- Передо мной такой вопрос не стоит. Но как это докажешь?! Вот, читайте. (Татьяна Каракозова показывает публикацию Ларисы Васильевой «Дети Кремля» в журнале «Огонек», апрель 1996 года, №17).
(Читаю: «Весной 1891 года в одной интеллектуальной компании услыхала я малоправдоподобную легенду: будто бы мать Ленина, Мария Бланк, до замужества некоторое время была при царском дворе чуть ли не фрейлиной, завела роман с кем-то из великих князей, чуть ли не с будущим Александром II, забеременела и отправлена была к родителям, где ее срочно выдали за скромного учителя Илью Ульянова, пообещав тому повышение по службе… Мария родила сына Александра, первого своего ребенка, потом еще много детей уже от мужа, а спустя много лет Александр Ульянов узнал тайну матери и поклялся отомстить царю за ее поруганную честь: став студентом, связался с террористами и покусился на жизнь царя, который и был его подлинным отцом…»)
- Как вам такая версия, Татьяна Владимировна?
- Читать эту ее статью можно только как «правду для всех». Лариса Васильева же журналист.
- Когда вы узнали, что состоите в родстве с Дмитрием Каракозовым?
- В конце 50-х папа ездил в Ленинград и привез фотографию, где он стоит под мемориальной табличкой «На этом месте 4 апреля…». Кого-то попросил «щелкнуть». Папа и сам был неплохим фотографом, наснимал целый чемодан. Возможно, были еще какие-то снимки, связанные с Дмитрием Каракозовым, но, как выяснилось после папиной смерти, он, разбирая семейный архив, чемодан заполнил моими детскими рисунками. Очень многие фотографии уничтожил, и ту, где он у решетки Летнего сада, я не обнаружила. В 16 лет, сразу по окончании мной школы, мы с мамой приехали в Ленинград и первым делом отправились к Летнему саду. Тогда-то я внутренне и почувствовала необъяснимую связь с человеком, имя которого на мемориальной доске. А вообще-то в семье не принято было говорить о Дмитрии Каракозове. Только бабушка Анфиса Васильевна однажды сказала: «В нашем роду был богоотступник». Имелось ввиду: поднял руку на Помазанника Божиего. Семья-то было старообрядческая.
- При Советской власти Дмитрий Каракозов стал героем…
- Это не он стал героем – я уже говорила: героем его сделали.
- Да, но в приснопамятное советское время мне на глаза что-то не попадались книги о Каракозове - ни исторические исследования, ни научно-популярные издания. В Советском Союзе более двадцати лет выходили книги в серии «Пламенные революционеры». О ком только ни писали, даже о совершенно неизвестных нашим согражданам Томасе Пейне и Роберте Эйхе. Книги о Дмитрии Каракозове не было!
- Это и могло думающего человека натолкнуть на мысль, что информация о нем закрытая.
- Родственников, потомков известных людей, их соратников и друзей тогда приглашали в школы, просили выступить на пионерских сборах…
- Вокруг фамилии Каракозов стояла гробовая тишина! Это о чем-то говорит? Рассказать о его революционной деятельности было абсолютно некому. Присвоенное ему звание революционера не подтверждалось фактами. У нас же все на веру принималось, а рассказывать надо было, оперируя фактами.
- И, тем не менее, фамилия у вас такая, что вопрос о родственных связях напрашивается сам собой.
- Вопрос задавали и задают, я честно отвечала и отвечаю: да, родственница.
- Продолжения диалога не следует - с расспросами не пристают?
- Нет.
- Сокурсники по училищу Серова, по Академии художеств не просили рассказать про Дмитрия Владимировича, поделиться неизвестными фактами?
- Сокурсникам до моего дальнего родственника не было никакого дела. У каждого были свои дела, свои интересы, профессиональные и не только.
- И педагоги не интересовались?
- О Каракозове они знали ровно столько, сколько все остальные граждане Советского Союза. Меня никто не расспрашивал, я же разговоров на эту тему никогда не затевала. Зачем? Сама интересовалась этой трагической историей, пыталась найти какие-то новые сведения, но очень скоро поняла: на информацию о покушении Каракозова на Александра II наложено табу.
Автор текста - Владимир Желтов