Мы продолжаем цикл публикаций «Точка входа» о том, как современное искусство взаимодействует с понятием исторической травмы. В сегодняшней публикации мы расскажем о колумбийской художнице Дорис Сальседо (Doris Salcedo), чья художественная практика неразрывна связана с размышлением на темы войны, политики и истории.
Художница Дорис Сальседо родилась в 1958 году в Боготе, столице Колумбии, а в 1964 году в стране разразилась очередная гражданская война. Коммунистические повстанцы, герилья, правительственные войска, отряды правых парамилитарес, крестьяне и торговцы наркотиками — все против всех. Поэтому темы войны и исторической памяти стали для творческой практики Сальседо основными.
«Мое творчество начиная с 1980 года представляет собой топологию скорби», — сказала Дорис Сальседо в 2014 году на вручении Премии Хиросимы.
Один из самых ярких проектов Сальседо — инсталляция Шибболет — трещина длиной 167 м в бетонном полу Турбинного зала лондонской галереи Тейт Модерн.
Само слово Шибболет отсылает к ветхозаветной притче. Во время междоусобной войны жители Галлаада разбили ефремлян и вытеснили их за реку. Поэтому для ефремлян, которые пытались вернуться обратно, была придумана хитрая проверка, которая отделяла своих от чужих. Скажи: «Шибболет!» («поток воды» на иврите) спрашивали тех, кто намеревался переправиться через реку Иордан, и если в ответ слышали «сибболет» («бремя» на иврите), то несчастных закалывали.
Инсталляция Shibboleth («Шибболет») 2007 г. — масштабная метафора последствий катастрофического землетрясения: разлома, шрама, раскола, расовой и языковой сегрегации в современном обществе. Эту работу газета Guardian включила в список самых важных произведений искусства XXI века.
«Насилие определяет этос современного общества... Эпический, механизированный масштаб смерти вошел в повседневную жизнь. Дикие и невыносимые условия навязываются обществу, требуя массового поглощения человечеством своей собственной крайней жестокости, которая сводит гибель индивида к его предельному ничтожеству через осквернение», — объясняет свою позицию Сальседо
В своих ранних сериях Дорис Сальседо использует реди-мейды — комоды и шкафы из сельских домов, которые покинули хозяева в результате насилия и военных действий. Эти объекты не анонимны, во время работы над проектом Дорис проводила длительные интервью с беженцами, свидетелями трагедии.
Дорис утяжеляет объекты, заполненные бетоном, они обретают монументальность. Случайно замурованная одежда выводит объекты за рамки быта. Бетон выявляет внутреннюю архитектуру вещей. Сгруппированные вместе и инсталлированные в белоснежных пространствах галереи работы выглядят как результаты археологических экспедиции и функционируют как визуальные метафоры трагедии.
Реди-мейды тут не выступают как свидетельства каких-то конкретных событий, они лишены мемориальной функции, но задают вектор переживания, они погружают зрителя в тревожную, трагическую, но абстрактную ситуацию и призваны передать чувственность скорби.
Дорис Сальседо переводит частный опыт жертв в пространство эстетического переживания, ее интересует сумма индивидуального, частного опыта, то, что обыкновенно не улавливает история и историки. «Я пытаюсь спасти воспоминания анонимных жертв, если это возможно. Но, конечно, мне это не удается», — говорит Сальседо.
Другой проект — Atrabiliarios («Привратницы») посвящен бесследно исчезнувшим женщинам. Останки жестоко замученных зачастую возможно было идентифицировать только по обуви. Дорис Сальседо помещает женские туфли за своеобразный занавес из ткани, сотканной из животного волокна. Объекты прикреплены к стене медицинскими швами, в соседнем помещении расставлены пустые коробки, тоже изготовленные из животного волокна. Об отсутствующих говорят их вещи.
Использование волокна животного происхождения напрямую отсылает к Холокосту и его образам в искусстве от Анджея Врублевского до Кристиана Болтански, и выводит трагедию Колумбии в ряд крупнейших катастроф века.
В 2002 году Дорис Сальседо на стенах здания Дворца юстиции в Боготе размещает 280 деревянных стульев в память 17-й годовщины атаки повстанцев и ее отражения правительственными силами. Тогда, в 1985 году 35 партизан захватили здание дворца, спустя сутки здание было освобождено, среди погибших — 12 судей, 11 солдат, 58 гражданских лиц и 33 партизана из группы 19 апреля. Само здание сгорело дотла.
Для Сальседо уже сам процесс монтажа стульев — своеобразный перформанс. Монтаж занимает столько же часов, сколько продолжалось само событие. Стулья — это трагическая метафора судьбы участников самого события. Дорис Сальседо запускает у зрителя механизм ассоциации и памяти. Эта инсталляция имеет и другой вектор — террористический акт 2001 года в Нью-Йорке. Разбросанные по стенам здания стулья как фигуры летящих в пропасть жертв трагедии 11 сентября.
«Эстетический взгляд на смерть раскрывает этический взгляд на жизнь, и именно по этой причине нет ничего более человеческого, чем скорбь», — говорит Дорис Сальседо в эссе «Тихая молитва».
«Шибболет», после окончания выставки был тщательно залит бетоном, но следы его остались на долго. Стулья со стен Дворца правосудия в Боготе убраны, но у тех, кто видел эту инсталляцию, она стала частью памяти, визуальная метафора материализовалась в опыт, и при виде других стульев в другом месте стулья работают как «колокол, который звонит по тебе».
Как говорит Сальседо, «на протяжении последних тридцати лет я оставалась погруженной в траур, моя работа была работой траура, единственное что я могу делать, это создавать образы, способные передать неполноту и отсутствие».
Текст: Михаил Борисов
Редактор: Елизавета Александрова
Подробнее о работах Дорис Сальседо читайте в теме "Фотография и травма" на платформе Проекция
Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.
Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.
Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.
