А вам приходилось ходить по центральной улице города в купальнике? Мне приходилось. И притом в семнадцать лет. Мне кажется, возраст здесь имеет значение, потому что с годами мы закаливаемся, становимся циничнее и смелее. И все нам в сорок нипочем.
А тогда в конце восьмидесятых я только что закончила школу, и это был Советский Союз, и никаких инстаграмов и публичности. Эта история с незатейливым сюжетом, но с богатыми выводами. По крайней мере, для меня.
У нас в те времена было мало хорошей одежды, если кто помнит. За нормальные джинсы отдавались родительские три зарплаты, и их надо было еще найти. И если случалось достойно нарядиться, это был сущий праздник. Тогда был июль, пляжный сезон, если можно назвать пляжем кусок набережной, на котором мы загорали. Но мы называли. В тот день вырядились с школьной подругой буквально в следующее. Она - в трикотажное блестящее мини-платье цвета фуксии, привезенное только вчера родителями из командировки в Африку. Кроме того, пластиковые босоножки, которые сводили с ума всех встречных девочек. Наверное, были еще аксессуары, по крайней мере сумка, но сумку я не помню. Я - в бледно-желтых фланелевых штанах, купленных неделю назад у перекупщиков за сумасшедшие деньги и в голубой кофте с вышитыми бисером попугаями. На ногах нежно-розовые парусиновые туфли оттуда же. И сумка из дорогого кожзама, тоже в первый раз надетая - как бы из двух половин - одна розовая, другая голубая. И конечно, я помню эти вещи даже сейчас в деталях, во-первых, повторюсь, вещей было совсем мало, а почему еще, вы сейчас поймете.
Итак, с пакетом бабушкиных пирожков и во всем дорогом новом мы - две дивы семнадцати лет, явились на городской пляж. Не успели раздеться и пойти купаться, как к нам подошли уверенные парни неземной красоты. Про красоту может вру, но хочется хотя бы так думать. Молодые люди очень изящно расположились рядом и стали нам, тупым и впечатлительным, что-то рассказывать. Представились студентами какого-то вуза. Я не помню имен и лиц, и думаю, это хорошо. С ними оказалось интересно и легко, и мы решили, что отлично проводим время. Возможно, мы даже угощали их пирожками. И мы с подругой не сомневались, что страшно этим ребятам нравились. Еще бы - обе худые, высокие, юные. И, что важно для того времени, очень прилично одетые.
Тогда было принято сторожить на пляже вещи, когда идешь купаться. Ну, воровали вещи на пляже, само-собой - тотальный советский дефицит же. И мы по очереди смотрели за сумками и тряпками: мы - за их добром, они - за нашим. И… Вы уже поняли! После очередного заплыва мы нашли вместо штанов-платьев-полотенец совершенно пустое место. Да, эти интеллигентные мальчики, вроде даже в очках, украли наше все. Не побрезговали даже линялыми покрывалами. Сейчас думаю, что они, конечно, не могли оставить покрывала, - они же на глазах у народа уходили с пляжа и должны были забрать все, чтобы не вызвать вопросов. Кажется, эти изверги милосердно оставили нам обувь, но это не точно.
И вот мы покрутились на месте, поудивлялись, куда все делось, посмотрели вдаль с надеждой, осознали потерю и поплелись грустные в сторону моего дома. Я жила, к счастью, недалеко - на набережной почти, только на другом берегу. Я - в слитном купальнике в ромбах, тоже надетом в первый раз, она в минималистичном бикини, тоже вроде в ромбах. А тогда не принято еще было ходить полуголыми по центру столицы, тем более отличницам и комсомолкам. А мы пошли, делать нечего. Мобильных телефонов не было, - мы не могли вызвать помощь. А если бы и были, их новые знакомые все равно бы тоже украли.
Мы шли медленно, почему-то не двигались перебежками, обходных путей не было. Собирали непонимающие или восторженные взгляды многочисленных москвичей и гостей столицы, и ждали, что нас заберут в милицию. Но милицейская машина не подвернулась и через каких-то двадцать минут мы были у меня во дворе, где бабки со скамеек обозвали нас бесстыжими и чем-то еще. Вот, собственно, и конец истории. Новых вещей было страшно жалко, но я тех воров обвиняю в другом. Они заставили меня, семнадцатилетнюю правильную девочку сделать фатальный вывод про жизненные ценности вообще. Я поняла и как-то легко поверила, что даже если ты юная и прекрасная, все равно твои штаны кому-то понравятся больше, чем ты сама. С тем и живу. Мне почти пятьдесят. Спасибо, мальчики!