Сегодня ездила к психологу. Она, видя моё состояние, сразу поняла, что разговаривать со мной бесполезно. Сказала, будем прорабатывать детские страхи, обиды и будем помогать своему внутреннему ребёнку.
Снова сообщила мне про синдром отличницы, который был у меня сколько себя помню. Сегодня она использовала в работе гипноз. Я всегда думала, что гипнозу не поддаюсь. Слушая истории про то, как цыганки выманивают у прохожих деньги, я точно знала, что мне это не грозит. Сколько эти цыгане подходили ко мне на вокзале, пытались загипнотизировать – бесполезно. Хотя… последний раз я цыганку видела примерно за полгода до знакомства с любовью всей своей жизни. И переломал он меня безо всякого гипноза.
Так вот. Я легла в кресло, расслабилась, психолог включила музыку. Сначала я слушала её голос, а потом всё. Я была в детстве. Маленькая девочка с двумя косичками. Я видела себя как бы со стороны, но в то же время чувствовала и думала то же самое, что та девочка с косичками.
Я стояла в школьном коридоре. Мне, хорошистке, поставили двойку. И мне было так стыдно, так больно. Эта боль, казалось, вот-вот разорвёт меня изнутри. И это была настолько глобальная проблема. Как я пойду домой, что я скажу маме. Кстати, мама никогда не ругала меня за оценки. Потому что сама была всегда везде первой. Староста класса, одни пятёрки каллиграфический почерк. А в 10 классе, когда учиться оставался всего год, она отказалась быть старостой, и стала учиться расслабленно. Были и тройки, и четвёрки. Говорила, что как камень с души свалился.
А я не расслаблялась никогда. Всегда в напряжении и страхе быть плохой. И я подошла к этой девочке. Взрослая тётя с заплаканными глазами. И сказала ей, что всё будет хорошо. Что эта оценка ни на что не повлияет. И впереди у неё целая жизнь. Почему-то я заглянула в глаза и спросила: ты мне веришь? Девочка заулыбалась, сказала «да».
Потом я перенеслась в другую ситуацию. Я снова наблюдаю со стороны. В кроватке стоит ребёнок, ему чуть больше года. Это я. Мама с моим родным папой ругаются. Мама спрашивает: почему мы не можем с тобой просто нормально жить? Она плачет, он молчит. И я вижу каждую чёрточку его лица. Он умер так давно, я уже забыла, как он выглядел. Даже фотографии старые не смотрела. Я подошла к ребёнку, взяла её на руки и прижала к себе.
И тут я, как ошпаренная, очнулась. Психолог сказала, что так из гипноза выходить нельзя. И почему у меня так получилось, она тоже не понимала. Да это и не важно. Последняя картинка показала мне, что мой ребёнок видел и понимал все эти тарелки на голове, все колкости, маты в мой адрес. Вечное его недовольство. Когда я ревела, она подходила и думала, что я играю с ней так. НО ОНА ПОМНИТ ВСЁ! И каждое моё действие отразится на её дальнейшей жизни. Я осознала это так чётко, что решила навсегда изменить свою жизнь. Ч