В крошечной мансарде с видом на Лондон на кровати лежит юноша, на полу – разорванная в мелкие клочки рукопись. Лицо его в обрамлении рыжих кудрей спокойно, кажется, что он даже улыбается. Но это не так. Он мертв.
Томас Чаттертон родился в 1752 году в Бристоле в бедной семье. Отец умер еще до его рождения, мать зарабатывала на жизнь семьи шитьем и вышиванием. Жили они недалеко от церкви св. Марии Рэдклиффской, строительство которой было завершено в XV веке. Многие годы здесь служили предки и родственники Чаттертонов: певчими, могильщиками, учителями приходской школы, как отец Томаса. Юный Чаттертон почти все время проводил на территории этой церкви, она заменила ему детскую площадку, а старинные рукописи и фолианты – друзей. По старинной Библии он обучился грамоте: сначала читать, а потом и писать. Но просто копировать старинный почерк, слова и фразы ему казалось недостаточным. Он брал чистые листы бумаги, натирал их землей, опалял на огне свечи, выносил на мороз – и так до тех пор, пока они не становились «старыми». Однажды простой бумаги не хватило, и тогда Томас начал стирать записи в старых свитках, заполняя их собственными мыслями и выдуманными событиями. Шрифты и манеру он к тому времени освоил вполне.
Томас Чаттертон создавал свой мир, в котором соседствовали вымышленные и исторические персонажи. XV век – время царствования Эдуарда VI Плантагенета – оказался ему наиболее близок и понятен. Средневековый Бристоль совершенно поглотил Томаса. Жизнь в этом городе кипела, ведь на самом деле Бристоль в те времена был процветающим центром Англии: в нем бурно развивались наука, кораблестроение, торговля, культура. Чаттертон подарил реальным историческим фигурам новые судьбы. Он придумывал гербы, новые слова, составлял генеалогические древа, свою родословную возвел к древним и знатным предкам. И в этот псевдореальный мир он поселил своего вымышленного друга, тоже Томаса, просвещенного поэта-монаха Роули.
По воле Томаса Чаттертона его «воображаемый друг» Томас Роули стал известным в городе человеком. Он вел активную переписку с рыцарями, купцами, епископами, посвящал стихи своему покровителю Уильяму Канингу, мэру города – реальному историческому лицу (ок. 1399-1474). Вместе с мэром Роули даже ставил любительские спектакли. Один из них по своей пьесе «Элла», которую написал за него, конечно же, Томас Чаттертон. Отдельные ее сцены напоминают «Отелло», а язык произведения мало уступает самому Шекспиру. Автору в это время едва исполнилось 12 лет.
Томас показал «старинные» рукописи в школе. Он всем рассказывал, что случайно обнаружил их в древнем сундуке в подвалах церкви. Его стали читать, многие бристольцы поверили в подлинность «найденных» бумаг.
После окончания школы Томас устроился работать в юридическую контору. Ее хозяин, человек суровый, не разрешал ему читать любые книги, не относящиеся к юриспруденции. Но Томас тайком продолжал не только читать, но и писать. И вскоре он послал некоторые свои работы, в том числе труд «Возрастание живописных ремесел в Англии, писанное Томасом Роули в лето 1469 для Мастера Кэнинга» в разные журналы. Один из них «Town and Country Magazine» часть работ опубликовал. Томас уволился из конторы и отправился в Лондон, в надежде прокормиться писательским трудом.
Сначала все шло хорошо. Молодость, обаяние, талант открывали перед ним двери. Он получил работу в журнале «Фрихолдер мэгэзин». Его публиковали, но… никто не спешил с выплатой гонораров. На последние деньги Томас накупил подарков матери и сестре. Признаться, что сам он практически умирает от голода, юноша не мог – для этого он был слишком горд.
И тогда Чаттертон решил вновь привлечь своего воображаемого друга – Роули. Он сочинил «Сиятельную балладу о милосердии, каковую сложил добрый священник Томас Раули в лето 1464». Рукопись вернули с отказом – поэт-монах в тот момент никого не заинтересовал. Но выдуманный служитель церкви из ХV века дождется своего часа.
Поэзией Томаса Чаттертона-Роули будут очарованы великие романтики ХIХ века, ему будут подражать Колдридж и Шелли. Китс, восхищаясь мелодией его строф, назовет Томаса «самым английским поэтом, за исключением разве что Шекспира». Сэмюэл Джонсон, великий лексикограф ХХ века, напишет: «Это самый исключительный юноша из всех, которых я когда-либо знал. Удивляться нужно тому, как мог этот ребенок написать такие шедевры».
Так монах, придуманный 10-летним мальчиком, станет провозвестником целой литературной эпохи – эпохи романтизма. «Роулианский цикл», будет опубликован в 1777 году. Книгу назовут «Стихотворения и поэмы, сочиненные, по всей вероятности, в Бристоле Томасом Роули и другими авторами XV века». Реальный же автор Томас Чаттертон будет представлен как переписчик и комментатор найденной им рукописи. Книга выйдет благодаря усилиям любителя и знатока средневековой английской поэзии еще одного Томаса – Тёрвита. И сразу породит массу споров по поводу подлинности этих «средневековых» произведений.
Сегодня «Роулианский цикл» признан первой литературной мистификацией средневековой литературы. Ни один труд об истории художественных фальсификаций не обходится без упоминания имени Томаса Чаттертона.
Но сам Томас никогда об этом не узнает. 24 августа 1770 года он поднимется к себе в мансарду в доме № 39 по Брук-стрит. Нальет вина, щедро насыплет в бокал мышьяка и выпьет. Перед смертью он уничтожит остававшиеся у него бумаги, в том числе, и стихотворения Томаса Роули. Ему исполнится всего лишь 17 лет.
