История недавняя, реальная. Повествование от первого лица, все имена вымышленные.
Это началось год назад.
Мои дети прибежали из ДК и радостно сообщили, что у них теперь новый учитель танцев.
И это было хорошо, потому что из-за ухода предыдущего педагога девчонки переживали, и даже планировали ездить заниматься танцами за 50 км в соседний город.
Однако через некоторое время я обнаружила, что младшая дочь все неохотнее посещала уроки танцев, и месяца через 3 бросила туда ходить вообще.
На мой вопрос " А почему? Ты же хотела танцевать." - она ничего вразумительного не ответила.
Из ее обрывистых фраз я поняла, что она перегрузила себя дополнительными занятиями и просто не успевает. Поэтому решила пожертвовать танцами в пользу чего-то другого.
А старшая продолжала бегать на уроки танцев с удовольствием.
Причем, уходила она в ДК задолго до начала, а возвращалась домой гораздо позже других детей.
А причина этого очень проста : хореограф ей говорил неоднократно, что она самая талантливая из всех остальных детей, называл ее "Звездочкой" коллектива, часто просил ее остаться в ДК помочь подремонтировать концертные костюмы или обсудить постановку танца.
Какая девочка не согласится с тем, что она самая лучшая? Какая девочка устоит перед авторитетным мнением доброго и внимательного педагога?
Дома дочка нам с гордостью сообщала, что учитель сделал ее своей правой рукой.
Почему? Да потому что она самая старшая из танцевального коллектива и самая толковая и понятливая.
У меня это не вызывало подозрений. Я даже была польщена тем, что моего ребенка так высоко ценят.
Тебе нужны новые туфли бить дробь? Пожалуйста! Нужен новый купальник? Ну конечно, купим.
Хочешь танцам и искусству посвятить жизнь? Конечно, я тебя только поддержу, если тебе это нравится.
И вроде бы ничего странного в том, что педагог иногда звонит детям и их родителям вечерами, обсуждая какие-то немаловажные для коллектива темы.
Но почему для разговора со мной или мужем ему достаточно было 5-10 минут, а разговор с моим ребенком занимал у него более часа?
И вот такие "задушевные разговоры" у них стали происходить все чаще.
На мои вопросы " Что можно обсуждать часами?" Алина обиженно отвечала : " Мам, ну как ты не понимаешь, это же искусство, его можно обсуждать бесконечно!"
- А педагог только с тобой обсуждает тему искусства?
- Нет, не только, он звонит еще и ...... - мне уверенно перечислялись имена детей, с кем еще вот так беседует вечерами хореограф.
Это вызывало неудомение, и где-то настораживало.
Но все дети были мне знакомы, да и их родители тоже. Побеседовав с парой мам, я услышала, что педагог действительно часто звонит детям, интересуется их здоровьем, вникает в их детские проблемы, советует, жалеет, ругает, и даже помогает.
Одним словом - просто милейший человек, очень любит детей, знает обо всех их проблемах, участвует во всех детских движухах, и самое главное - он действительно очень грамотный хореограф - постановщик. Он умеет и любит работать с детьми.
- Ну хорошо, а как его семья смотрит на то, что он все вечера напролет беседует по телефону?
- А вы разве не знаете, Мария Александровна? Его жена бросила три года назад, загуляла с его лучшим другом и ушла к жить к нему.
Дочку с собой, разумеется, забрала. Вот мужик и не знает, куда вечерами себя деть от тоски.
Выпивает, конечно.
В общем - он нормальный человек, просто семейная драма его сильно подкосила.
Ах, вот оно что.....
Выждав, когда в очередной раз он позвонит моей дочери, я взяла у нее трубку :
- Андрей Николаевич, давайте договоримся так : если вам нужны просто свободные уши, если есть нужда выговорится - звоните мне, а не Алине.
Во-первых, это не прилично, что вы звоните так часто девочке-подростку, даже если она ваша ученица, а во - вторых я вам больше смогу помочь психологически.
Мне пообщаться с вами нетрудно, заодно будете посвящать меня в творческую жизнь вашего коллектива, я даже была бы не против стать членом родительского комитета. У меня есть и желание и возможности помогать вашей группе.
Андрей Николаевич был рад моему предложению, и мы в этот раз проговорили довольно долго. Тема была только одна - танцы и дети. Трудности и успехи всего коллектива и каждого ребенка в отдельности.
Говорили о перспективах, он вслух мечтал о том, как его дети будут посещать многие престижные конкурсы и что для этого нужно сделать.
Но было одно "но". Он был нетрезв.
И так и повелось : примерно через день он звонил мне, выспрашивал про Алину, сетовал, что моя младшая перестала ходить на танцы и просил посодействовать вернуть ребенка в коллектив.
Рассказывал, как он скучает по своей дочери, скупо жаловался на сучку-жену бывшую.
Или гордо сообщал, что ему удалось в очередной раз "подкалымить" на стройке, и есть возможность купить материал детям на новые сценические костюмы.
И это было правдой. Он действительно покупал на свои средства материю и нитки, кружева и фурнитуру. И сам шил сарафаны для девочек и рубахи для мальчиков.
Потому что ДК ничем не мог помочь. Все костюмы, которые можно было выпросить у костюмеров - это все годилось для помойки только.
- А я не хочу, чтобы мой дети танцевали в тряпках, в которых уже трое померли.
Он так и сказал "Мои дети". И он меня купил. Целиком и полностью.
В общем,ничего не обычного. Человек, фанатично преданный своей работе. Любящий детей. Готовый отдать для них последнее, если это потребуется.
И дети в ответ его так же любили. Он был у них "своим".
Когда он входил в танцзал - на него неслась группа детей, с разбегу его обнимая.
Те, что поменьше - карабкались по нему, как обезьянки, старшие кидались к его щедрому рюкзаку, потому что там всегда можно было найти много вкусняшек.
Плюс ко всему грамотный, корректный, эрудированный, знающий наизусть бесчисленное количество стихов. Умеющий их проникновенно декламировать. Ну и просто статный.
Было его чисто по-человечески жаль. Он все чаще прикладывался к спиртному по вечерам, и я это знала. Да он и не скрывал передо мной этого.
- Я вас, Мария Александровна, раньше боялся, - говорил он мне часто в подпитии, - мне в ДК наговорили про вас разных страшилок, что если вы узнаете, что я дружу с вашей дочерью - вы меня разорвете, как Тузик грелку.
- Что вы имеете ввиду по словом "дружу" и почему именно с моей дочерью?
- Понимаете, она очень похожа на мою дочь. Очень.
К тому же вы знаете, я дружу со всеми детьми. И из нынешнего коллектива, и из тех, где раньше работал.
Внутри сидела какая-то заноза. Она мешала и болезненно ныла.
Потому что я видела, что дочь меняется на глазах. Она становилась замкнутой, дерзкой, стала избегать меня.
Мои вопросы ее нервировали, и она категорически была против, если я вдруг брала ее телефон в руки.
Я чувствовала, что она меня попросту стала бояться. Точнее, моего внимания к ее личной подростковой жизни.
Она вдруг увидела, что я многое ей запрещаю, например, сидеть в социальных сетях. Или одевать слишком обтягивающую одежду.
Неприлично короткие юбки. Пользоваться декоративной косметикой.
Она отчаянно начала защищаться непонятно от чего и от кого.
Подростковый возраст - трудная штука. И для детей и для родителей.
Мне было понятно, почему у нее начались резкие перепады настроения,
я не нарушала ее личного пространства, не вторгалась туда без приглашения.
Но она меня перестала приглашать в свое "личное". Более того, она возводила неприступную крепость между собой и мной.
Все мои попытки объяснить ей, что я ее люблю и не хочу, чтобы она испытала проблемы из-за своей неопытности, - все это раздавалось просто пустым эхом.
Я ей категорически запрещала только одну вещь : созваниваться по вечерам с хореографом. Только днем и только при необходимости.
И это я старалась контролировать, несмотря на все ее протесты.
Я догадывалась, что она по детски влюблена в него, и пыталась вывести ее на откровенный разговор.
В ответ были округленные глаза : "Ты с ума сошла, что ли? Мы только общаемся. Он говорит, что в работе с коллективом не может без меня справиться, и я просто помогаю!"
Понимая, что она не хочет ничего рассказывать и ничем со мной делиться - я заняла позицию "сидеть рядом". Как сторожевая собака.
Время от времени я спрашивала у младшей дочери, что происходит с Алиной. Но младшая так же была в "опале", и не всегда допускалась к обсуждению личных тайн.
А на мои вопросы, почему же она перестала ходить на танцы - отвечала односложно " Мне Андрей Николаевич не нравится".
- Чем не нравится? Почему? Что с ним не так?
- Не знаю...он какой-то липкий и неприятный.
Вот и весь ее ответ
Далее все, что происходило с ней, с нами - для меня было кошмарным сном.
Добрый и умный хореограф в одночасье превратился в нечто, неподдающееся описанию.
Он продолжал мне звонить и начал обвинять меня в том, что я плохая мать, я маразматичка.
Я подвергаю сомнению поведение своей дочери, убиваю ее своими подозрениями я ей не даю спокойно дышать.
Ему невыносимо больно смотреть, как Алина не хочет идти домой после занятий танцами, потому что там мать нюхает каждый ее след.
Проверяет все ее сообщения и звонки.
Алина даже плачет и просит ее защитить.
- Она пыталась даже сбежать из дома (и это действительно так), ты понимаешь, что это ты виновата???
- Почему ты не позволяешь звонить Алине??? Как ты смеешь предполагать, что у нас какие то отношения?
- Влюблена в меня?? Да это нормально, девочки и должны влюбляться в старших мужчин, так всегда было!
Я тоже в юном возрасте влюбился в свою учительницу и даже дарил ей цветы! Что здесь аморального?
Я не только педагог, - я ее лучший друг, и я как никто другой понимаю ее состояние! И я ценю ее доверие ко мне и не позволю тебе разрушить нашу дружбу! Я знаю такие ее секреты, о которых ты и не догадываешься!!
Да, у меня были подозрения. Сильные и обоснованные. Но не было веских доказательств. А без доказательной базы - меня никто не услышит и никто не поможет. К сожалению, именно так работают наши законы.
Временами мне казалось, что я действительно сошла с ума. Происходящее было нереально,
Я была просто в тупике. Помощь психолога Алина отмела сразу и категорически.
Я боялась ее потерять.
В один из вечеров, когда я металась из угла в угол, я вдруг вспомнила, что бывая у нас в гостях, Андрей Николаевич пользовался моим ноутбуком и входил на свои социальные страницы.
А это значит, что в настройках браузера должны были сохраниться его пароли.
Нужно ли говорить, что я сразу же воспользовалась этой возможностью?
Зайдя в его личный профиль одной из соц.сетей, где, по моим подозрениям он переписывался с моей девочкой, я наконец - то увидела подтверждения своим подозрениям.
Это была любовная переписка между 47-ми летним спивающимся мужчиной хореографом и 13-ти летней девочкой.
И эта переписка свидетельствовала о том, что он развращал и совращал моего ребенка не один месяц.
Андрей Николаевич был не такой осмотрительный, как Алина, и он не трудился сразу удалять сообщения.
Теперь я знала, как мне действовать, и события закрутились очень быстро.
Показав Алине эту переписку, мы с мужем попросили ее все рассказать. Подробно и последовательно.
Она отчаянно плакала, и отказывалась говорить. Но мало по малу - мы вытянули из нее факты.
Мы заверили ее, что мы по прежнему ее любим, и мы на ее стороне.
Мы не будем задавать никаких вопросов или ругать ее за что-то.
Просто нужна правда. Какая бы она не была.
Но она так и не посмела рассказать всю правду до конца.
Узнала я обо всем во всех подробностях уже в Следственном отделе, слыша признательные показания обоих по отдельности и на очной ставке.
Многое из услышанного вызывает тошноту до сих пор.
Я не психолог. Но мне хотелось бы понять, что было в голове у этого человека, который совершал развратные действия неоднократно в отношении моей дочери, и в тоже время убеждал ее, что он вместе со своей подругой (которая иногда для здоровья) - они ее удочерят.
Кстати сказать, эта "подруга для здоровья" - одна из родительниц. Благодаря ей я часто сомневалась в своей адекватности, когда пыталась поделиться своими подозрениями.
Все уже позади. Допросы, следственные действия, грязь и боль, бессонные ночи, дергающиеся глаза и трясущиеся руки.
При беседе с психологом я узнала, что Алинка так и не поняла до конца серьезность и грязь того, что он сделал в отношении нее.
Ведь она ему так доверяла.
А сейчас.....сейчас все вернулось на круги своя. Она снова стала открытой и ласковой. Ведь ей нечего больше бояться и скрывать.
После суда мы уедем очень далеко, подальше от этих мест. Чтобы ничто не напоминало ей о прошлых событиях.
А память......рано или поздно память сгладит все неприятные моменты, обточит все острые углы, спрячет неприглядность, и оставит на виду только легкое и светлое.