Иван Айвазовский переехал в Петербург в 16 лет.
Тогда же – шёл 1833 год – он поступил в Академию Художеств, где его сразу же определили в пейзажный класс Максима Воробьева.
Учёба в холодном, продуваемом северными ветрами Петербурге, тяжело давалось уроженцу солнечной Феодосии.
Иван часто болел...
Как же рад он был вернуться в родной Крым, после того, как учёба была наконец завершена!
И не просто завершена, а на два года раньше предполагаемого срока. Живописные успехи Ивана намного превзошли ожидания его наставников...
В Крыму художник смог наконец сполна выразить всю свою любовь к теплу, солнцу и морю.
Любовь, которая осталась с ним на всю жизнь.
Однако она не помешала художнику написать множество по-настоящему проникновенных... зимних пейзажей.
Почему проникновенных?
Да потому, что каждая картина Айвазовского, посвящённая зиме, имеет свой неповторимый оттенок и звучание.
Каждая картина является "зимней" по-своему...
Возьмём, к примеру, "Зимний обоз в пути".
Айвазовский наполнил картину уютным розовым свечением...
Свечением, в котором даже снег кажется нам мягким, тёплым.
Солнца не видно из-за повисшей в воздухе дымки, однако мы ощущаем его присутствие на картине.
Именно оно бросает на окрестности этот ласковый свет...
Ни звука не раздается в воздухе. Кажется, что даже птицы, шумными стайками перелетающие с места на место, затихли на время, затаились...
Деревья стоят спокойные, величавые.
Казалось бы, идеальная картина!..
Однако уже следующий свой пейзаж художник пишет совсем иначе.
На этот раз перед нами – серенький, пасмурный зимний день...
Все пространство картины до самого горизонта занимает заснеженная равнина, сливающаяся с тусклым небом.
Контуры деревьев и старой мельницы, силуэты людей, бредущих по наезженной дороге, рельефно выступают на его фоне...
Кажется, более безрадостного пейзажа и представить себе нельзя.
Да, именно такое ощущение вызывает эта безжизненная снежная равнина, однако...
Однако небо с его богатством световых оттенков – холодных серых, светящихся бежевых и, наконец, тёплых коричневых – привносит в картину ощущение тихого покоя.
Впрочем, художник не останавливается и на этом. В своих экспериментах с цветом он идёт дальше, играя с различными оттенками белого, синего и коричневого...
Что же мы видим?
Стоит пасмурный, мутный день...
Небо заволокли тяжелые снеговые тучи.
Тем контрастнее выглядят на их фоне чёрные ветки голого дерева, припорошенные снегом, и коричневый корпус корабля, увязшего во льдах.
Этот серо-голубой, блеклый лёд вкупе с желтоватым снегом производят гнетущее впечатление затянувшейся зимы...
Вдалеке, полускрытый молочной дымкой, раскинулся на берегу замерзшей реки город.
Спустя год художник снова пишет "зимнюю" картину, и опять – другую...
Перед нами дремлет погруженный в морозную дымку лес.
Ничто не тревожит его сонный покой.
Даже люди, проходящие сквозь него, даже птицы, пролетающие под его сводами...
До чего глубокой кажется мне эта картина!
И глубину ей придаёт отнюдь не перспектива, но...цвет.
Насыщенный синий – морозный, яркий, звенящий...
Мы видим, как под лесными сводами он переходит то в густо-серый, почти чёрный, то в молочно-голубой – там, где сквозь деревья проглядывает ясный свет дня.
И снова художник выписывает контуры деревьев на переднем плане и погружает горизонт в едва заметную дымку...
Сливает цвета, чтобы получить образ морозного зимнего дня.
На следующий год Айвазовский пишет ещё один пейзаж – и идёт в нем еще дальше, смотрит еще глубже...
Он снова погружает картину в дымку, снова одевает деревья в сверкающий наряд: белый, нежно-голубой – на переднем плане и густо-синий – на заднем.
Однако теперь это смешение молочного, голубого и синего делает картину какой-то нереальной, сказочной...
Небо и снежный покров, кажется, слиты здесь воедино, а коричневая лента проходящей в середине полотна дороги, напротив, растворяет перед нами границы картины...
Делает её безграничной.
В том же году художник снова пишет пейзаж, в котором, словно устав от переливающихся голубых красок, использует совершенно другие цвета.
Закатные.
Однако не тёплые, а...холодные, тревожные.
Перед нами – проселочная дорога, проходящая у одинокого дома.
Пустынная дорога и безжизненная...
К саням, приехавшим по ней, из дома вышла закутанная в платок женщина.
Какие-то вести привез ей ямщик?..
От картины исходит гнетущее чувство.
Недобрые это вести, ох недобрые...
В следующем году Айвазовский снова экспериментирует с белым цветом, однако берет его радостные, светлые оттенки.
Перед нами – Нева, одетая в ледяной панцирь, и трудящиеся на ней ледоколы.
Небо, окрашенное розовым цветом зарождающейся зари, сливается здесь с красками уходящей ночи.
В результате получается нежный и хрупкий сиреневый цвет..
Совсем как тот лёд, что колят ледоколы.
Как то звенящее от мороза утро, в которое художник наблюдал за их работой.
И, наконец, одна из поздних "зимних" картин художника.
Мы переносится с вами в заснеженной Петербург, прямо к подножию Исаакиевского собора...
Кажется, художник собрал в этой картине все цвета, с которыми так долго экспериментировал.
Тусклым серым он выписал окрестности.
Молочные и голубые оттенки отдал стоящим под инеем деревьям в саду.
Сверкающий белый приберег для наезженной санями дороги.
Розовый цвет разлил в небе, смешав его одновременно и с серым, и с голубым, и с белым...
Взгляните, как сверкают золотые купола Исаакия, как светится отражённым светом мрамор высокой колоннады...
Перед нами – чудесное зимнее утро, наполненное звоном бубенцов летящей тройки, неспешным скрипом полозьев по льду, гиканьем наездников, свистом извозчиков, тихими разговорами прохожих...
Чудесная зимняя картина, наполненная движением, светом и... цветом.
Наконец-то не обособленным, но слитым в единую цветовую гамму.
Поставьте 👍, если статья показалась Вам интересной.
Если же Вам понравились заметки, добро пожаловать на мой канал:)
Читайте также:
Иван Айвазовский. Как Николай I смотр флота принимал
Иван Айвазовский. Черноморский флот в Феодосии